Истина Дао: Даосизм для Запада - [81]
Возможно, самой распространенной склонностью нашего нездорового ума является пристрастие к расставлению «меток» во времени. Наш ум, занятый постоянным планированием, норовит отыскать и предвкушать точку в будущем, когда дела пойдут лучше, или жить в «добром старом времени» в прошлом. Мы жертвуем текущим моментом, чтобы сосредоточиться на этих «вехах во времени», переключая сознание с настоящего на ту точку во времени, где нас ожидает избавление от нашего неблагополучия. В буквальном смысле убивая время, мы лишаемся настоящего — таков трагический итог. А ведь следует помнить, что прошлое — это всего лишь воспоминания, а будущее — всего лишь мечта. Все, что реально, находится в настоящем. Расточая настоящее, мы расточаем свою жизнь.
Например, типичный американец трудится пятьдесят недель в году, с нетерпением предвкушая две недели своего отпуска. Он не прикладывает никаких усилий для того, чтобы радоваться чему-то до отпуска, «откладывая» всякое настоящее веселье до следующего летнего или зимнего отпуска. Он не живет полной жизнью в настоящем, сосредоточиваясь вместо этого на вехах, отмечающих во времени отпуск прошедший или предстоящий. Время пролетает, а с ним и всякая страсть к жизни.
Если рассмотреть жизнь западного человека еще более масштабно, то большая часть этой жизни, от двадцати до шестидесяти пяти, проходит в работе, а на выходе за это ожидает пенсия. Но когда внимание человека постоянно устремлено к вожделенной вехе в будущем, настоящее приносится в жертву. Сорок пять лет жизни молодой улетают, как дым, вместе со стажем. Вехи во времени убивают настоящий момент, заглатывая жизнь, нарезанную ломтями. Как сказал Чжуан-цзы,
Те, кто изучает дела человеческие, с восторгом смотрят на то, как меняются обстоятельства и выпадает удача. Когда они могут что-то сделать, когда у них есть шанс что-то сделать, они неспособны усидеть на месте. И так следуют все эти люди привычному распорядку за годом год, погруженные в свои дела, и не могут выбраться из них. Они позволяют желаниям тела уйти неосуществленными и до самой смерти путаются в тысяче дел. Увы!
Мудрость Лао-цзы, 154–155
В процессе медитации тело перестает иметь значение и время исчезает. Ментальный цигун учит ум действовать в этом состоянии внетелесного существования. Чтобы научить ум функционировать без тела, прибегают к сосредоточению и дисциплине. Такая форма существования, при которой ум работает без поддержки тела, является своего рода аналогом смерти. И действительно, за краткое время глубокой медитации человек испытывает нечто вроде «смерти в миниатюре». Поэтому смысл медитации состоит в том, что она позволяет на практике подготовиться к тому моменту, когда душа человека высвободится из своей телесной оболочки. Чжуан-цзы так описывает это:
Жизнь человеческая подобна прыжку белого коня через расщелину. Миг — и она прошла. Нежданное пробуждение — и все живое рождено; нежданное скольжение — и все живое тихо уплывает прочь. Одна перемена — человек рождается, еще одна — умирает. Скорбят живые существа, род человеческий плачет. Вырвись из этого рабства, сбрось кожаную оболочку — и куда улетит душа человека, подобно дыму, куда отправится тело вместе с ней?
Не в великое ли путешествие назад, домой?
Мудрость Лао-цзы, 236–237
Для того, кто практикует даосскую медитацию, такое обучение моделирует ситуацию, когда жизнь «выскользнет» из тела. Таким образом, медитация не только позволяет вновь обрести молодой ум и поддерживать его в форме здесь, на земле, но также готовит нас к «великому возвращению домой».
Он может сидеть недвижно, как труп, и моментально приходить в движение, подобно дракону.
Мудрость Лао-цзы, 61
Практикующий даос, который обращается к природе как к неискаженной модели жизни, наблюдает в животном мире постоянную борьбу за существование. Куда ни глянь — на рыб, насекомых или млекопитающих, — для всех наиболее типичен инстинкт, заставляющий убивать, жестоко и систематично. Телепрограммы «Нэшнл джиогрэфик» наглядно отображают грубую, но неизбежную реальность, где сильные животные кормятся своими более слабыми жертвами. В них мы видим, как сильные, мощные львы злобно наскакивают на грациозных маленьких антилоп и поедают их. Мы содрогаемся, когда эти так называемые благородные звери завтракают трепетною ланью. Как заметил Лао-цзы, в природе нет никакой двусмысленности:
Природа не добра. Она обращается с живыми тварями как с соломенными собаками для жертвоприношения.
Мудрость Лао-цзы, 63
Хотя рассудком мы понимаем, что означает «выживает наиболее приспособленный», однако эмоции заставляют нас во весь голос настаивать на том, что человечество, уж конечно, чем-то от животного мира отличается, чем-то лучше его! Наше инстинктивное отвращение при виде убиваемых живых существ заставляет нас надеяться, что человек способен подняться над жестокостью животного мира. Разумеется, строитель великих обществ, архитектор сооружений, стремящихся к небесам, творец утонченных философских систем и прочувствованных стихов — существо великолепное! Разве не может человек нести в себе теплую, естественную любовь, какую выказывают животные, отбрасывая в то же время уродливую, хищную сторону своей натуры?
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.