Иссушение - [3]

Она уже и не помнила, когда в последний раз вот так просто шла по мощеным улицам, ощущая себя больше простым человеком, чем титулованной особой. Да и вообще, было ли когда-то такое? Может, в глубоком детстве, так давно, что она уже и не помнит?

Леди. Единственная дочь и наследница древнего рода. От нее ждали и требовали определенного поведения, и с давних пор она научилась оправдывать ожидания. Или делать вид, что оправдывает.

Чем ближе они подходили к площади, тем оживленнее становилось вокруг. Джолетта накинула темный плащ, скрыв лицо под глубоким капюшоном. Не хватало, чтобы ее кто-нибудь узнал — такой скандал разгорится, что отец даже на милое личико не поведется! В телохранителях девушка была уверена — эти не станут болтать без надобности и по собственной инициативе. А у отца просто мысли не возникнет спросить, нарушала ли Джолетта правила, предписанные истинным леди.

В небе раздался громкий лязгающий звук, и воздух вмиг наполнился запахом железа. На площадь набежала гигантская тень, и Джолетта, как и прочие горожане, запрокинула голову вверх.

Так и есть — над площадью пролетал новый эксперимент техномагов. Несмотря на то что идея соединить механику с магией квинтэссенции пришла в светлые головы местных ученых еще несколько веков назад, реализовываться она начала лишь недавно.

По мнению Джолетты, эти новейшие разработки были полнейшим уродством. Куча металлолома, лязгающая и громыхающая так, что хочется закрыть уши, кривые железные трубы, из которых валит серый дым… И на кой дарх королевству эти отвратные штуковины, в простонародье прозванные «свалками»? До транспорта им — как Джолетте до посудомойки! И чем местным властям экипажи с порталами не угодили?

Джолетта отвела взгляд от пролетающей груды металлолома и заметила, что охранники тоже отвлеклись и сейчас с интересом смотрели в небо. Она мысленно фыркнула — и эти туда же, дети прогресса…

— Доченька, не подашь ли на пропитание? — неожиданно прозвучал позади скрипучий старушечий голос.

Джолетта и не подумала обернуться. Да ей даже в голову не пришло, что обращаются к ней!

— Доченька, не подашь ли на пропитание? — вновь повторился вопрос, и тонкие сухие пальцы тронули ее за плечо.

От неожиданности Джолетта вздрогнула и на этот раз обернулась. Перед ней стояла древняя как мир сгорбленная старуха с запавшими щеками и испещренным морщинами лицом. Из-под капюшона выбивались редкие пряди седых волос, а пытливый взгляд был направлен прямо на растерявшуюся дочь герцога.

Впрочем, эта растерянность длилась не дольше пары секунд. Поняв, что перед ней стоит обыкновенная нищенка, Джолетта брезгливо отряхнула ткань платья, где ее коснулась старческая рука.

— Нет у меня ничего! — сухо ответила она, желая поскорей избавиться от неприятного общества.

— Врешь, — тихо, но уверенно возразила нищенка, смотря Джолетте прямо в глаза. — У тебя в кошельке лежит тридцать семь золотых монет.

Не то чтобы Джолетта была жадной, но отдавать какой-то оборванке целый золотой?! Да это просто смешно! Когда нужно было изобразить щедрую благотворительницу, Джолетта раздавала нищим медяки и свежий хлеб. Конечно, это происходило лишь в том случае, если у представления имелись достойные зрители. Например, горячо любимый папочка, или подруги, или даже толпа простых горожан, взирающих на Джолетту с неподдельным восхищением.

А сейчас? Сейчас все заняты созерцанием пролетающей «свалки», и на щедрость Джолетты никто не обратит внимания — это раз. Нищенка могла узнать о количестве монет в кошельке, только заглянув туда, а это почти то же самое, что украсть, — это два. Ну и, наконец, целый золотой в качестве милостыни — это и впрямь слишком много!

Мысленно насчитав целых три пункта, Джолетта пренебрежительно бросила:

— Нужно самой зарабатывать себе на жизнь, а не приставать к прохожим с неприличными вопросами!

Ей подумалось, что, помимо прочего, эта нищенка ужасно некрасива. Длинный крючковатый нос, бородавки на выступающем остром подбородке… до чего же мерзко!

Лицо старухи исказилось понимающей усмешкой, словно она заглянула в самые потаенные мысли Джолетты. Нищенка продолжала неотрывно смотреть ей в глаза, и внезапно от этого взгляда дочери герцога стало не по себе. Она хотела развернуться и уйти, но ноги словно приросли к земле. Хотела позвать охранников, но язык будто распух и отказывался слушаться. Джолетта не понимала, что происходит, но видела, что воздух вокруг сгущается и темнеет, в нем отчетливо ощущается запах озона.

Последнее, что она успела увидеть, прежде чем потерять сознание, — это насмешливые голубые глаза…

Вообще-то Ника любила дождь. Любила забраться с ногами на подоконник, взять в руки кружку горячего кофе и смотреть на стекающие по стеклу причудливые капли. В дожде было все — и романтика, и одиночество, и особый уют, который невозможно ощутить при свете солнца. Да и осень она любила — горький запах увядания, пропитавший воздух, тонкие прожилки на почерневших листьях… Нескончаемая сизость тумана, перемешанная с выхлопами спешащих куда-то машин, и своеобразная меланхолия тоже бывали ей приятны. Не всегда, конечно, а так, под настроение.