Исследовательский клуб «Полярный медведь» - [22]

Но трапеза внезапно закончилась, когда они услышали крик:

— Земля, эхой! — раздалось сверху.

Все, как один, исследователи отодвинули свои стулья, чуть ли не падая друг на друга в спешке, в стремлении оказаться первыми на палубе.

Когда Стелла вышла наружу, она задохнулась от ледяного воздуха. Дома и в Колдгейте было холодно, но это был холод, который приносил с собой снег и мороз. Однако, здешний холод приносил с собой снежных гоблинов и ледяные бури — он был суровым и колючим, а не мягким с порошей. Это был такой холод, который пронизывал кожу и пробирал до самых костей. Весь корабль окутала искрящаяся морозом шаль инея. Казалось, что на небе звезд было в десятки раз больше, чем обычно — будто кто-то разбросал по темному ночному небу огромное количество блеска. Дыхание Стеллы немедленно превращалось в облачка пара, и зуб на зуб не попадал, но она не стала терять времени даром, а пошла вслед за остальными к борту, где собравшиеся вглядывались в Ледяные земли, освещаемые лунным светом.

По морской глади плавали огромные глыбы льда. Было слышно, как они сталкиваются с кораблем и врезаются друг в друга с такой силой, что если кто-то случайно упадет в воду и попадет меж двух сталкивающихся льдин, то несомненно будет немедленно раздавлен на смерть.

Покрытый снегом пейзаж перед ними, казалось, светился бледно-голубым светом. Стелла задумалась не связано ли это свечение с мириадами звезд, мерцающими над ними. Может быть поэтому хорошо были видны острые очертания пик гор, пронизывающих воздух, как чудовищные зубы снежной акулы. Что-то внутри нее казалось шевельнулось, когда она взирала на простирающийся вид перед ней — ее кольнуло, будто она узнала этот вид, будто задворки памяти помнили это место. Место, где она родилась. На мгновение память распахнула ей свои объятья, но стоило Стелле потянуться к ней, единственное, что она увидела, это дымка.

Стояла холодная тишина, пока исследователи взирали на неизвестный пейзаж, мечтая о величайших приключениях и историях (головах йети, например, как в случае с охотником), которые они увезут обратно с собой.

Стелла была первой, кто заметил движение на суше. Объект был настолько велик, что сначала она подумала, что смотрит на гору. Но затем ее глаза сфокусировались на руке и ноге, и ее поразило осознание от увиденного. Это был большой неуклюжий йети.

— Йети! — выкрикнула она, разрезав голосом воздух будто ножом, и тыча пальцем перед собой. — Там йети!

— Где? Я не вижу! — раздались крики, а после: — Святые угодники! Потрясающе! Вот это зверь!

Исследователи завозились, в поисках подзорной трубы, чтобы взглянуть поближе. Стелла быстро добралась до своей трубы, которая была сделана из твердой латуни и перевязана мягкой потертой кожей. Ее руки дрожали от волнения, когда она фокусировалась на объекте, как учил ее Феликс.

Она ахнула, когда впервые увидела морду йети, покрытый снегом мех и белые сияющие клыки, изогнутые над губами. Одна только голова, должно быть, была в десять раз больше Стеллы, и каждый из этих чудовищных зубов был ростом с девочку. Она опустила трубу, медная поверхность которой морозила ей пальцы, и посмотрела на зверя. Стелле с трудом удавалось осознать его внушительные размеры. Этот великан был гораздо больше любого здания, что доводилось видеть Стелле, включая сам клуб «Полярный медведь».

В следующее мгновение йети исчез из виду, уйдя за отвесную скалу. Было слишком холодно, чтобы оставаться на палубе дольше без подбитых мехом плащей. Поэтому исследователи вернулись в теплую граммофонную комнату, в которой вскоре повис густой запах бренди, сигарный дым и трепет предвкушения.

Глава

Девятая

Следующим днём Стелла наблюдала с палубы, как кто-то из экипажа сел в шлюпки и поплыл к Вечным Льдам. Высадившись, исследователи начали вбивать в заснеженную поверхность специальные колья. После, матросы на корабле бросили с борта катушки с веревками толщиной со Стеллину руку. Веревки обмотали вокруг кольев, чтобы пришвартовать корабль.

Большая часть часа ушла на разгрузку припасов, включая единорогов, волков и яков. Стелла проверила и перепроверила свои карманы и сумку исследователя (из которой уже были изъяты воск для усов и масло для бороды), чтобы убедиться, что у нее есть подзорная труба, компас, увеличительное стекло, карманная карта, мятный кекс на экстренный случай, спички и клубок веревки. Феликс говорил, что никогда не знаешь, когда может понадобиться клубок веревки, поэтому Стелла носила его с собой, сколько себя помнила. Она также решила оставить складной карманный гребень для усов, обнаружив, что из него вышла отличная чесалка для спины.

Было время и место для рюшей и платьев, но не здесь и не сейчас. Поэтому Стелла оделась подобно Феликсу и другим исследователям. А именно: в брюки, заправленные в прочную пару снегоступов, утепленную майку, в шерстяные рубашки с эмблемой полярного медведя, и в водонепроницаемый свитер, поверх которого был надет плащ исследователя. Как бы Стелла ни любила юбки, она не чуралась и брюк, и довольно часто их носила дома, когда у нее возникало желание покататься на единороге. Наконец она заплела свои белые волосы в длинную косу, чтобы волосы ей не мешали, и перевязала ее блестящей фиолетовой лентой.