Исследования о самовольной смерти - [8]
В последние года республики самоубийства в Риме стали повторяться столь часто, что никакие силы не могли уже положить преграды этому злу. А между тем несколько столетий до этого в Риме самоубийства были также величайшею редкостью, как и в героической Греции. Законы древнего Рима строго наказывали самоубийство; так царь Тарквиний Приск, желая прекратить распространившуюся во время его царствования наклонность граждан к самоубийству, вызывавшуюся непомерно тяжелыми работами, которыми он их обременял для украшения города, издал постановление распинать самоубийц на крестах и потом отдавать их тела на съедение диким зверям. Самоубийства вследствие этого постановления прекратились [18]). В истории Рима до Пунических войн мы тоже находим очень мало случаев самоубийств да и те скорее должны быть отнесены к случаям героического самопожертвования для блага родины и государства, чем к случаям простого самоубийства. Такова смерть консула Деция Мусса, обрекшего себя добровольно на смерть, чтобы воодушевить своих воинов в битве с Латинами у подошвы Везувия в 340 г. до Рож. Хр. Также точно в битве с Галлами сын Деция Мусса Деций Младший, по примеру отца посвятил себя подземным богам и ринулся на неприятелей. Но на Галлов это заклинание не произвело того действия, как на Самнитян, имевших одинаковые религиозные верования с Римлянами, и самоубийство Деция Младшего не принесло желанной пользы успеху Римского оружие.
Рядом с этими героическими примерами можно указать и на преступные самоубийства децемвиров Аппия Клавдия и Оппия[19]). А. Клавдий, отличаясь надменностью, вздумал овладеть прекрасною Виргиниею, дочерью одного уважаемого плебея, с этою целью он подговорил своего клиента схватить Виргинию и объявить её перед судом своею невольницею. Судьею был сам Аппий Клавдий, который и решил дело в пользу клиента. Тогда отец Виргинии, чтобы избавить ее от позора вонзил ей в сердце нож. Этот случай так возмутил народ, что децемвиры должны было сложить с себя власть, причем Оппий и Аппий Клавдий, преследуемые ненавистью граждан, сами лишили себя жизни в темнице, куда их посадили. Монтеские[20]) утверждает, что во время республики не существовало в Риме карательных законов за самоубийство и что у римских историков замечается одобрение самоубийства. Впрочем Lislе[21]) полагает, что Монтеские упустил из виду, что по свидетельству Сенеки тела самоубийц в первые времена республиканского Рима оставлялись без погребения.
Но вообще в древнем Риме случаи самоубийства, как уже выше было замечено, были очень редки. Многие Римляне мужественно переносили невзгоды и тяжкие физические страдания, не прибегая к самоубийству, как средству избавления от боли и позора. Таков например Марк Регул героически переносивший мучения в Карфагене в 251 г. до Рож. Хр.
К числу наиболее восхваляемых самоубийств следует отнести смерть Лукреции, жены Коллотина, которую изнасиловал сын царя Тарквиния Гордого. Признавшись своему мужу и родственнику Бруту в своем несчастье, она пронзила себя мечем, умоляя их отомстить за её позор и смерть. Лукрецию восхваляли не только языческие писатели, но и позднейшие христианские проповедники. Преподобный Августин однако не одобряет поступка Лукреции, говоря, что убивая себя, она убила женщину, которой нельзя было сделать никакого упрека, так как она была оскорблена насильно, а не по согласию, гнусным сыном Тарквиния.
Когда же Рим пришел в соприкосновение с Греческим миром и идеи Эпикурейцев и особенно Стоиков стали распространяться среди Римлян, тогда самоубийства начали возрастать с неимоверною быстротою. Даже такие мыслители, как Цицерон, не одобрявший самоубийства [22]), допускали однако добровольную смерть при некоторых обстоятельствах, так например при жестоких физических страданиях.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.