Иссей сын Азазеля - [23]

— Нет! Срочно печатаем чёрные футболки с жёлтой надписью — «Наш отец — сволочь!» и идём по городу. Осталось, чтобы он мне прислал фотографию Ризервима с надписью «любимому внуку от любимого дедушки», это же форменное издевательство! — Продолжая биться головой об стену, выл потомок Люцифера.

— Ладно, проехали. Пора готовить завтрак и собираться на занятия. — Окончательно придя в себя, процедил Иссей.

Улица, на пути в академию.

— Хёдо-кун, как я рада тебя видеть. — Протянула фразу весёлая Кирю, заметив понурых братьев по дороге в академию и подбежав к ним. Девушка была одета в школьную форму академии Кё, её каштановые волосы были собраны в две игривые косички, а также в отличии от вчерашнего дня она надела круглые очки.

— Айка-сан, доброе утро. — Виновато промямлил старший из братьев, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассказать всё сестре — о родстве, отце, семье и конечно их общей истинной природе. Лицо парня выражало крайнюю степень смущения вперемешку с чувством вины.

— Хёдо-кун, не представишь меня своему знакомому? — Девушка заинтересовано посмотрела на платиноволосого блондина, да так, что у полудемона пересохло в горле. Эта лукавый взгляд Кирю надолго отложиться в памяти голубоглазого.

— Это мой брат, Хёдо Вали. — Автоматически сказал Иссей, вроде пока никакого секрета он не рассказал. Не здесь, так в школе узнает.

— Да! А это интересно, кстати. — Озорные глаза барышни вспыхнули ещё сильнее, а её лицо озарила лучезарная лукавая улыбка.

Одна из баз Азазеля в Преисподней.

Комната в викторианском стиле, двое мужчин сидят за кофейным столиком и пьют терпкий кофе. Окружающие их стены покрывают тёмные обои, старинные картины и тяжёлые занавески. Один из здесь сидевших был статный мужчина в кимоно с тёмными растрёпанными волосами и блондинистой чёлкой. Другой же был длинноволосым худым блондином с редкими чёрными прядями, разбросанными по всей голове. «Астеник» был одет в римскую тогу, а его голову венчал лавровый венок.

— О чём ты думал, Азазель, когда выбирал место жительства в том городе? Сначала сказал Иссею не общаться с матерью и сестрой, а сам поселил его напротив и смылся как Мисато и Кирю вернулись в город. Почему ты не учёл действия самой Айки Мисато и твоей дочери? — Взволновано сказал зеленоглазый блондин в тоге.

— Я как раз всё учёл Шемхазай, чувство ответственности за беззащитных членов семьи будет лучшим стимулом для моих сыновей, чтобы защитить Мисато и Кирю. Это сделает их по-настоящему взрослыми, ведь сейчас они пусть и гениальные, сильные, опасные, но всё же дети. К тому же я смогу рассмотреть реакцию семьи Айка на меня не попадаясь им на глаза. В зависимости от реакции я буду заказывать обручальное кольцо или пуленепробиваемый жилет. — Пурпурные глаза Азазеля излучали привычное ехидство.

— Доиграешься, что придётся заказывать и то, и другое, а возможно и что-то третье. — Сухо ответил второй в иерархии падших ангелов. — Впрочем я рад, что ты решил последовать моему совету, но через 16 или 17 лет… знаешь я уже не помню, но ты малость опоздал. — Шемхазай был готов закрыть голову ладонью от бессилия переубедить своего друга в вопросах личной жизни. — Ладно представим всё у тебя получиться, а с Кокабиэлем что? Ведь он был причиной того, что ты не взял в жёны Мисато.

— Кокабиэль уже начал бунт. Он планирует украсть у Церкви Экскалибуры и использовать их, чтобы развязать войну. Первоочерёдная его цель это сёстры нынешних Люцифера и Левиафана, наследницы демонических кланов Гремори и Ситри. Это точно должно вызвать новую Великую Войну. Гнойник пора вскрывать, слишком долго я ждал пока он созреет. — Брюнет с блондинистой чёлкой сделал глубокий вдох. — Вот поэтому я и послал сыновей в ту академию. Если восьмикрылый нефелим и сын главы Григори спасёт сестру нынешнего Люцифера — это может стать началом мирного договора, который объединит Преисподнюю не «железом и кровью», а дипломатией. Затем удаться договориться и с Небесами, Михаилу придётся считаться с подобным союзом. В лучшем случае он попытается сразу сделать договор трёхсторонним. — Привёл свои аргументы глава Григори.

— А может, созрел не гнойник, а ты сам? Воспитание детей дисциплинирует. Говорят, что мужчина остаётся ребёнком до тех пор пока не начинает заботиться о детях. — Возразил заместитель Азазеля. — Кстати, а почему ты не сказал о планах Кокабиэля мне? — Шемхазай начал недовольно стучать тонкими пальцами по столу.

— У тебя и так много работы, плюс ещё беременная жена. Просто не хочу тебя излишне нагружать. Кстати как она? — В голосе пурпурноглазого прозвучали нотки тревоги и участия. — К тому же ты же знаешь, что во всех вопросах, где я не спрашиваю твой совет, я обязательно спрошу Баракиэля. — Азазель, немного съёжился из-за тона своего заместителя.

— Будешь смеяться, всё так грустно, что смешно. Ребёнок развивается нормально, магический фон более-менее совмещён, но вот чёртов резус-фактор! — На последнем слове зеленоглазый вышел из себя и ударил по крепкому столу. — Кто ж знал, что у меня «плюс», а у неё «минус», в результате у ребёнка положительный резус-фактор и все сопутствующие проблемы характерные для человеческой беременности при отрицательном резусе у матери, только в большем масштабе. Знаешь, я всегда думал, что подобных проблем у демонов и падших быть не должно, пока мои подчинённые додумались вызвать меня, я чуть не потерял жену и ребёнка. Сейчас всё хорошо, но теперь я стараясь больше времени проводить не с Андариэль, а с её медицинскими анализами и ноутбуком, где записаны все осложнения характерные при человеческой беременности. Теперь мои ассистенты при каждом «чихе» зовут меня, что впрочем не плохо, ведь если не могут поработать мозгами, пусть будут хотя бы глазами. — В конце ответа, слова Шемхазая приобрели нотки усталости и сожаления.