Испытания в иноземье - [20]

— Выключи–ка фонарь на минуту! — внезапно насторожился Торвальд.

Шэнн послушался, и слабый свет погас. Но в пещеру откуда–то впереди, с потолка, всё равно пробивался свет.

— Парадная, — заметил Торвальд. — Полезем?

Когда они свернули по проходу влево, на восток, луч фонаря высветил узкий крутой подъём с естественными каменными ступенями. Потом Шэнн вспоминал этот подъём с немалым удивлением — они всё же одолели его, хотя и медленно, постоянно передавая друг другу фонарик, чтобы светить под ноги.

Первым наверх выбрался Шэнн. Последними усилиями он перевалился через край дыры среди скал, ногти кровоточили, руки были совсем ободраны. Он устало уселся на землю, и озадаченно огляделся по сторонам. Снизу его нетерпеливо окликнул Торвальд и Шэнн потянулся за фонарём, чтобы посветить офицеру. Тот вылез наружу и тоже удивлённо заморгал.

С всех сторон высоко в янтарное небо поднимались вершины гор. В отличие от пустыни, эта котловина, где они нашли убежище, была богата растительностью. Кривые и невысокие деревья теснились среди почти такой же густой травы, как и в долине у базы. Росомахи носились туда–сюда, осваивая крошечную долинку, выражая этой дикой активностью восторг от обретённой свободы.

— Хорошее место для лагеря.

Торвальд покачал головой.

— Мы не можем здесь остаться.

Словно подтверждая это мрачное пророчество, из лаза, откуда они только что выбрались, донёсся вой пса Трогов, искажённый и смягчённый расстоянием, но по–прежнему пугающий.

Офицер взял из рук Шэнна фонарик и согнулся над отверстием лаза. Осветив фонариком провал, другой рукой он провёл по краям лаза, измеряя его размеры.

— Когда эта тварь наткнётся на свежий след, жуки не смогут её удержать. Да им и не нужно будет её сдерживать. Эти псы подчиняются первому приказу: убить или взять в плен. И я думаю, что этот должен работать в режиме плена. Поэтому они спустят его, чтобы он бежал впереди.

— А мы прихлопнем его? — теперь Шэнн надеялся на опыт товарища.

Торвальд поднялся.

— Прихлопнуть пса? Для этого понадобится бластер на полной мощности. Нет, мы не сможем убить его. Но попытаемся посадить его на цепь. И он посторожит для нас двери.

Он поднялся и направился в долинку. Шэнн побрёл следом, абсолютно ничего не соображая, в полной уверенности, что на этот раз у Торвальда есть какой–то план. Офицер наклонился, что–то поискал на земле и принялся вытаскивать из–под листьев лиану, вроде тех, которыми они пользовались вместо верёвок. Торопливо надёргав длинных плетей, он сунул Шэнну охапку этих лиан с коротким приказом:

— Сплетай вместе, и делай верёвку. Как можно прочнее!

Шэнн принялся за работу, скоро обнаружив, что надламываясь, эти лианы выделяют липкий пурпурный сок, который не только перепачкал ему все руки, но и склеивал лианы вместе, так что его задача оказалась не такой сложной, как казалось. Тем временем Торвальд своим вибротопором срубил два кривых деревца, обрубил ветки, и вбил два получившихся шеста в камни рядом с лазом.

Время работало против них, но умелые руки Торвальда действовали быстро и аккуратно. Из лаза у них за спиной ещё дважды вырывался вой гончего пса. Когда опускавшееся солнце, склонившись к западу, заглянуло в котловину, Торвальд уже устанавливал остов ловушки.

— Мы не сможем прихлопнуть его, как не сможем прихлопнуть Трога. Но луч станнера должен притормозить пса как раз на столько, чтобы эта штука сработала.

Из травы выскочил Тэгги и со всех ног бросился к дыре. За ним следом летела Тоги. Они замерли над лазом, заглядывая вниз. Из их приоткрытых пастей капала слюна, в их позах чувствовалась та же напряжённая готовность, как и во время охоты. Шэнн вспомнил, как первый услышанный им вой пса Трогов заставил росомах броситься чуть ли не в захваченный лагерь, несмотря на отвращение зверей к запаху чужаков.

— Они тоже насторожились, — кивнул Шэнн. Он уже рассказывал офицеру то, что заметил в ночь их вылазки в лагерь.

— Может быть, они тоже немного придержат тварь, — пожал плечам тот. — Но им не стоит всерьёз связываться с ним, это может быть смертельно.

Из дыры донеслись шум и возня. Тэгги зарычал, попятившись, прежде чем ответить собственным боевым кличем.

— Внимание! — Торвальд отпрыгнул к сети, свисавшей с колышков. Шэнн поднял станнер.

Тоги присоединилась к своему приятелю, зарычав сначала тихо, потом всё громче. Из–под земли снова вырвался скрипящий звук. А затем на поверхности, как чёртик из табакерки, появилась чудовищная голова. Шэнн выпалил в неё из станнера, а Торвальд освободил западню.

Тварь взвизгнула. Верёвки дёрнулись и задрожали, натянувшись. Росомахи увернулись от бесплодно щёлкнувших челюстей. К облегчению Шэнна, земные животные словно удовлетворились тем, что кошмарное создание попалось в ловушку — в ошейник, и не предприняли попыток схватиться вплотную.

Но обрадовался он рано. Возможно, станнер затормозил рефлексы пса, потому что его челюсти замерли, один раз щёлкнув, и голова — странная помесь жабы и ящерицы, противная всем законам земной природы, — неподвижно застыла в удушающей петле верёвок, а её тело наглухо закупорило лаз. Тэгги только этого и ждал. Он прыгнул вперёд, широко раскрыв пасть, а Тоги бросилась в битву вслед за своим другом.