Испытание зверя - [46]

Адзисава молчал.

— Ну вот, для этого я вас и вызвала. Новость, с одной стороны, действительно радостная, но из-за нее одной я не стала бы вас отрывать от дел. Видите ли, в последнее время меня начинает тревожить еще кое-что.

— Что же? — настороженно спросил Адзисава, чувствуя в тоне учительницы что-то необычное.

— Раз в месяц у нас в классе устраиваются вечера под названием «Клуб интересных встреч». Что-то вроде театрального кружка: ребята, разделившись на группы по пять-шесть человек, сами сочиняют пьески и показывают их остальным. Главным считается сохранить сюжет в тайне и поразить одноклассников чем-нибудь неожиданным. Вы не поверите, какие развитые сейчас дети и до чего внимательно они следят за нашей взрослой жизнью. Мальчики тут поставили сатирическую сценку о правительственном скандале с самолетами «Локхид», представляете? Ну вот, дети в один голос говорят, что Ёрико своим поведением отравляет им все удовольствие от таких мини-спектаклей.

— Почему?!

— Она начинает аплодировать или смеяться еще до того, как произносятся самые выигрышные или смешные реплики. А через несколько секунд ее реакцию подхватывают остальные. Актеры жалуются, что Ёрико им все портит.

— Она что же, знает заранее содержание пьес?

— Сначала все думали именно так, но этого быть не может: каждая группа хранит сценарий в строжайшей тайне. Я спрашивала Ёрико, и та ответила, что угадывает самые интересные места заранее.

— Угадывает?!

— Помните, на днях, часов в одиннадцать утра, был довольно ощутимый подземный толчок?

— Да, что-то такое было.

— За несколько секунд до него Ёрико вдруг нырнула под парту. Это было на моем уроке, я уже открыла рот, чтобы отругать ее за баловство, и вдруг — толчок. Как раз когда я собиралась наказать ее за то, что она на уроке затеяла в прятки играть!

— Она почувствовала землетрясение заранее?

— Да. Единственная из всех. Я почти уверена: ваша девочка обладает экстраординарными, необъяснимыми способностями, позволяющими ей каким-то образом заглядывать в будущее. И в последнее время этот ее дар явно развивается. Я знаю, что у нее был шок и потеря памяти; вероятно, это как-то взаимосвязано. Теперь вы понимаете, почему я решила посоветоваться с вами? Мне бы очень не хотелось — если мои догадки об удивительном даровании девочки верны, — чтобы вокруг этого устраивали шумиху и уродовали психику ребенка. Ёрико должна расти в нормальных условиях.

У Адзисавы вспыхнула догадка.

— Скажите, а когда проводился этот тест?

— В середине сентября.

Так и есть, вскоре после гибели Томоко. Той ночью Ёрико утверждала, что слышит крик Томоко о помощи. Может быть, именно тогда дар девочки достиг некой новой высоты?

— У вас есть какие-нибудь предположения? — спросила классная руководительница, пытливо вглядываясь ему в лицо.

— Значит, вы полагаете, что удивительная способность связана с потерей памяти? — задумчиво переспросил Адзисава, не торопясь с ответом. Этот вопрос имел для него особую важность.

— Ну, я не специалист, но вывод напрашивается сам собой: ведь дар предвидения стал развиваться после того, как девочка утратила память.

— А что, если наоборот?

— Как «наоборот»?

— Вы полагаете, что предвидение нечто вроде компенсации за потерю памяти. А что, если это — следствие восстановления памяти?

— К Ёрико возвращаются воспоминания?

— Не могу сказать наверняка, но что-то такое в последнее время происходит.

Адзисава иногда чувствовал на себе сосредоточенный взгляд Ёрико. Она словно пыталась разглядеть под привычными чертами еще чье-то лицо. Стоило ему встретиться с ней глазами, как она тут же отворачивалась.

— Да, я тоже что-то замечаю… — подхватила учительница.

— В выражении глаз, да?

— Да-да! Раньше на уроках она все смотрела куда-то, не поймешь куда, а теперь взгляд все чаще становится сосредоточенным. Как будто она постоянно пытается что-то вспомнить.

Все точно, подумал Адзисава. Неспроста она так вглядывается в его лицо.

— А у вас нет ощущения, что память уже восстановилась?

— Она бы сказала! Нет, по-моему, явных признаков восстановления памяти пока нет.

— Может быть, кое-что Ёрико уже вспомнила, но молчит?

— Зачем бы она стала молчать, Адзисава-сан? Когда к человеку возвращается память, он ведь словно прозревает. Вы, наверно, видели подобные сцены в фильмах и спектаклях? Помню, в одном фильме кто-то упал со скалы, ударился головой и вдруг словно очнулся от глубокого сна. Впрочем, я не врач, не могу сказать — возможно, бывает и так, что память возвращается постепенно.

Однако Адзисава остался при своем мнении: он вполне допускал, что Ёрико вспомнила прошлое, но скрывает это от него.

— Ах да, кстати, — воскликнула учительница, — я могу вам порекомендовать хорошего специалиста. Это профессор из университета, в котором я училась. Он как раз занимается исследованием нарушений памяти. Вероятно, он сможет точнее определить, в какой степени необычная способность Ёрико зависит от перенесенного ею шока.

— Если это возможно, сведите меня с этим человеком, — попросил Адзисава.

С этого дня он стал смотреть на Ёрико иными глазами. А вдруг она уже все вспомнила и теперь притворяется? С какой целью? Боится, что Адзисаву это не обрадует? Почему боится?