Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - [54]

В чем слабость «восточного» государства, показал 1941 г. В чем его сила – 1943–1945 гг. Если нарушена связка «народ – правитель», оно быстро распадается под ударами врагов. Но если устанавливается патриархальная связь «Отец» (вождь) – народ («дети»), победить такое государство очень сложно. Накануне войны связка «царь» – народ» была нарушена. Такая армия, как в 1904 и 1914 гг., стала закономерно терпеть поражения «на ровном месте». Ситуация стала меняться, когда пришли командиры из народа – вчерашние студенты, рабочие, крестьяне, служащие. Тогда опять восстановилась непосредственная связь между бойцом и командиром низшего и среднего звена. Как эта связь налаживалась, можно прочитать в книгах фронтовиков, увидеть в честных фильмах о войне. Там этой теме посвящено много страниц и эпизодов. Там же, где такой связи не было, нижние чины продолжали массово сдаваться в плен, бежать при первой же сильной атаке противника.

Любая война производит отбор на «полководцев» и «прочих», но кто кем станет, заранее знать никому не дано. Можно вспомнить события «чеченской» войны 1995–1996 гг., в которой не проявили себя даже генералы, имевшие опыт афганской войны (например, министр обороны П. Грачев). Точно так же в 1941 г. оплошали почти все генералы и маршалы, затем победоносно завершившие войну с Германией. Поэтому доказывать, что сталинские расстрелы «не повлияли на будущие события», а командиры «с гражданской» себя не показали бы – вздор. На деле же произошло следующее. Бурно развивающая как боевая сила Красная Армия в 1937–1939 гг. потеряла набранный темп. Если этот процесс сравнить с конными скачками, то Красную Армию подсекли, когда она шла в лидерах, и пропустила вперед вермахт. Лишь зимой 1942/43 гг. обе силы сравнялись, и с августа 1943 г. Красная Армия вновь стала доминировать на поле боя. То есть стала тем, чем она могла бы быть с самого начала войны. На поверхности же остались цифры бурного роста вооруженных сил перед войной: численный состав возрос во столько-то раз, танков выпущено по сравнению с 1937 г. на столько-то больше… Только что толку от этих количеств без опытных командных кадров? Все эти сотни дивизий и десятки тысяч танков, самолетов, орудий остановить врага летом – осенью 1941 г. не смогли.

Сталинские репрессии подкосили главное – качественный рост армии. В августе 1939 г. она еще могла малой кровью разбить японские войска. Зимой 1940 г. с огромными потерями одолеть финскую армию, а летом следующего года большинство дивизий Красной Армии оказались небоеспособными.

Был у этих репрессий и другой социально-психологический аспект. Сталин под свое выпестованное государство заложил мину замедленного действия. Его террор преследовал одну простую цель – вбить в головы партаппаратчиков, генералов и народа мысль, что любое сомнение в действиях генсека есть тягчайшее преступление. Что сомневаться и тем более критиковать его политику могут только враги. И когда Горбачев стал разрушать систему, аппарат властвования предпочел покончить самоубийством, но не предпринимать действий по его переизбранию.

Противостояние

Итак, обе стороны – и Германия, и СССР – к войне друг с другом готовились. Но кто объективно был сильнее к лету 1941 г.? Советские историки десятилетиями утверждали, что – Германия, у которой была лучшая техника, больше солдат и боевого опыта. И даже в постсоветское время, когда были опубликованы достаточно полные данные о вооружении Красной Армии, делались попытки утвердить сталинскую версию о неблагоприятном соотношении сил накануне войны. Так, в брошюре для массового читателя, изданной в 1995 г. к юбилею Победы под редакцией бывшего начальника исторического управления Генштаба генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева «Великая Отечественная война: цифры и факты», читатель мог ознакомиться со следующим авторитетным суждением: «В 1936–1941 гг. германская танкостроительная промышленность выпускала в основном легкие танки Т-II и средние – Т-III и Т-IV. По своим тактико-техническим данным они уступали новым советским Т-34 и КВ, но значительно превосходили все другие танки, имевшиеся в то время на вооружении Советской Армии» (26, с. 6). Ему вторил в вышедшей в 1997 г. монографии академик Академии военных наук В.А. Анфилов: «…танки Т-26 и БТ были устаревшими и имели весьма ограниченный моторесурс (70—100 моточасов)…» (27, с. 200). Тем более превосходили немецкие «мессершмитты» наши «чайки». Кроме того, германская армия была отмобилизована, в то время как Красная Армия находилась в стадии развертывания и т. д. Все вроде бы верно, и все одновременно являлось тонкой фальсификацией. И лишь в наше время стало ясно, почему власть держащие столь неохотно шли на опубликование полных данных по вооружению Красной Армии, ибо в таком случае картина выглядела бы намного сложней, если вообще не скандальной.

Бронетехника во Второй мировой войне стала главной ударной силой воюющих армий. Развенчав прежние мифы, современные исследователи доказали, что КраснаяАрмия располагала современным танковым парком, ни в чем не уступающим по тактико-техническим показателям танкам других стран, а по ряду моделей намного опередившим мировое танкостроение. Чтобы убедиться в высоком классе советских танков, достаточно сравнить танки Германии и Советского Союза по главным характеристикам.