Испытание ведьмой - [9]

Он старательно записал мое имя в журнал, проигнорировав предупреждение. Дело хозяйское, мне его чернил не жалко.

— Да-да-да, — обреченно закатил глаза, когда закрыл журнал. — Проходили мы это, с каждым проходили. И — я здесь ненадолго, и — я здесь по ошибке, и — я здесь жить не буду, и — спасите, помогите, выпустите меня отсюда — тоже слышали. И ничего — учатся, живут и не вякают.

— Слабохарактерные у вас адепты просто, — вынесла я вердикт. Куда им до маленькой ведьмочки с большим потенциалом.

— Ну, не скажи, — неожиданно обиделся гоблин. — Для слабохарактерных они с завидным упорством пытаются сжечь мою палатку и взорвать деканат.

— И как? — затаила я дыхание.

— Не горит, и не взрывается! — радостно оскалился гоблин, показав мне два ряда заостренных зубов.

— Это пока, — вырвалось у меня неосознанно. Вот еще, руки о чужой деканат пачкать! Кому надо, тот пусть и взрывает, меня это не касается. Я не сегодня, так завтра точно, на Ведовский вернусь… Правда в голове сразу вспомнился рецепт нужного зелья…

Даже головой пришлось потрясти, чтобы согнать видение, в котором разлетался в щепки незнакомый кабинет…

— О, ну тогда ты точно останешься, нам такие нужны, — непонятно за что похвалил меня гоблин. — И да, отказную можешь рвать при мне, прямо тут, как все… Люблю это зрелище!

И он указал на усыпанный обрывками пол. Я презрительно скривилась.

— У каждого своя коллекция, — невинно пожал он плечами. — И мою попрошу не топтать!

Я демонстративно вытерла об его коллекцию грязные ботиночки, наблюдая, как зеленый цвет кожи меняется на пурпурный в крапинку.

Но сразу видно, что он давно этот пост занимает. Два глубоких вздоха, сложенные ладошки напротив груди и злость его отпустила. А он заодно и меня решил отпустить. Точнее избавиться.

— Дуй отсюда, у меня дел по горло, — внаглую соврал он, снова устраиваясь в кресле поудобнее и закидывая босые ноги на стол.

— И каких же? — не удержалась я от вопроса.

— Тебя заселять, — равнодушно закинул он руки за голову и приготовился дальше украшать потолок своими плевками.

— Ах, так ты, плевун ушастый, от своих обязанностей коммендантских отлынить решил, — догадалась я.

— Дуй, говорю, отсюда, — повторил гоблин.

Но ведьмочки лентяев бессовестных, ох, как не любят, поэтому докапываются.

— А проводить? А место жительства показать? А с правилами ознакомить? — исключительно для того, чтобы каждое с особой жестокостью могла нарушить, спросила я.

— Бедненькая, так ты заблудиться боишься? — сделал вид, что пожалел меня и не расслышал всего остального, комендант. — Тогда кротика возьми, он дорогу покажет.

Достал из ящика стола самого настоящего слепого и черного, но поразительно крупного крота, и швырнул в мою сторону.

Крот сделал сальто и ловко вошел в земляной пол, словно профессиональный пловец. Через два шага вынырнул из ямки, разбросав вокруг землю, и оглянулся на меня, требуя идти следом за ним.

Я бросила последний, преисполненный достоинства взгляд на ленивого гоблина и последовала за кротиком, который снова разрыл землю и выглядывал любопытными глазками уже из следующей норки.

Выйдя из под защиты палатки под проливной дождь, я порадовалась наличию сумки, которую тут же расположила у себя над головой. Избалованная метла тут же присоседилась рядом, прижимаясь ко мне черенком и щекоча прутиками волосы.

— Веди меня, мой пушистый друг! — торжественно обратилась я к кротику. Он фыркнул и повел.

Сначала через сектор номер один, о чем сообщала огромная табличка: " Сектор 1. Ливень". Да, именно с этого сектора и началось мое знакомство с палаточным городком.

Затем, промокшая насквозь, я зашла на территорию сектора номер два.

"Сектор 2. Вьюга" гласила табличка. Мокрая одежда тот же час стала колом, дыхание перехватило, а ветер, вперемешку со снегом, сбивал с ног и валял меня в обнимку с метлой в глубоких сугробах.

До третьего сектора я дошла на чистом энтузиазме, представляя, как буду громить свою палатку. И надпись меня сначала даже обрадовала: " Сектор три. Жара". Первые две минуты я согревалась и высыхала. Потом захотелось пить, потом захотелось в сектор номер два, потом захотелось кого-нибудь убить и сдохнуть.

"Сектор четыре. Гроза" принес облегчение лишь до тех пор, пока молния не попала в меня, поставив волосы дыбом. Палатку свою я громить уже не собиралась… Я хотела ее уничтожить с особым цинизмом и останки принести в деканат, заставив самого декана ползать передо мной на коленях и целовать подол обгоревшего платья.

О, а вот и мой сектор, кровожадно усмехнулась я. " Сектор номер пять. Град". И за какие такие заслуги все самое хорошее мне достается? От болезненных ударов по нежной коже не спасала даже сумка над головой. Крот перестал показывать мордочку из-под земли и ориентировалась я лишь на пропаханный в ней след. Наконец кротик остановился возле небольшой таблички с уже знакомыми мне огненными буквами.

" Градовый сектор. Десятое строение" гласила надпись посреди пустого пятачка земли. И внизу мелким шрифтом: " Условия, максимально приближенные к полевым. Палатку ставьте самостоятельно". Это что — я зря шла? Да мне даже ломать нечего! А под столбиком с табличкой стояла упакованная в чехол палатка и несколько железных колышков. Высшая степень несправедливости!