Испытание - [3]

- Вы Трапезников Александр Иванович?

- Да.

- Родились пятнадцатого мая тысяча девятьсот сорок пятого года в Астрахани, в семье главного технолога рыбзавода?

- Да.

- Служили в СА в ГСВГ?

- Служил.

- Окончили Ростовский госуниверситет?

- Окончил.

- Русский?

- Мама украинка, а так русский. Только к чему...

- Никогда не были женаты?

- Нет.

- Детей нет?

- Нет.

- В настоящее время работаете на оптовой базе номер одиннадцать?

- Да.

- Рядовым сотрудником?

- Рядовым. Однако же, хотел бы узнать, к чему все эти расспросы?

- Узнаете.

Человек в белом плаще сложил бумажку и спрятал в карман.

Александр Иванович вдруг разозлился.

- Больше я ни на какие вопросы отвечать не намерен!

- А никаких вопросов больше и не будет.

- И дверь я вам не открою!

Человек в плаще протянул руку - в глазок это выглядело так, будто он хотел схватить хозяина квартиры за причинное место,- и дверь, охотно щелкнув, отворилась. Александр Иванович потерял дар речи. Неужели он вчера забыл ее запереть!

- Вы поедете с нами.

- Никуда я не поеду! И кто вы такие, а? - Трапезников внимательно посмотрел в серьезные, даже печальные лица визитеров и с ужасом почувствовал, что ему нечего им возразить. И потом, эта дверь, она показала, что он абсолютно не защищен.

Александр Иванович попытался было отнестись к Василь Василичу, тот опустил голову и покачал ею. На губах его играла печальная улыбка, говорящая о глубоком знании жизни.

Нет, это, конечно, не ограбление, грабят не так. Но от этого не легче. Хозяин залепетал.

- Представьтесь хотя бы. Нельзя же человека вот так, из дому...

- Едемте! Наши действия абсолютно законны. Старший лейтенант в курсе, он видел все бумаги.

Милиционер значительно кивнул.

- Я никуда не поеду, пока сам не увижу постановления об аресте или какого-нибудь ордера!

Гости мрачно усмехнулись.

- Это не арест, но поехать вам придется.

- Я отказываюсь!

- Старший лейтенант, скажите ему.

- Одевайтесь, Александр Иваныч, нехорошо. Такое важное дело, а вы бузите.Голос участкового звучал мягко, по-отечески.

А может быть, наградят, мелькнула мысль у гражданина Трапезникова, дикая мысль... Вины никакой он за собой не ощущал. Ну никакой. Ни против закона, ни против понятий. Чист! Ни долгов, ни должников.

- А здесь вы не можете сказать, в чем дело?

- Здесь не можем.

- Ехать далеко?

- У нас машина.

Путаясь в толкотне непривычных мыслей и противоречивых чувств, Александр Иванович набросил плащ, надел заранее начищенные туфли. Закрыл дверь. Убедился, что она действительно закрыта.

- Не волнуйтесь,- сказал человек в плаще, и Трапезников действительно перестал волноваться.

Спустились вниз. У подъезда стояла черная "Волга". Не "БМВ", например. Отечественная машина. Это было лишним подтверждением, что дело затевается не частное, но официальное.

Старушки, вечно сидевшие на скамейке у входа, искренне пожелали Александру Ивановичу счастливого пути. Это что, им тоже все известно? Трапезников не успел обдумать эту мысль, его стали с профессиональной деликатностью усаживать на заднее сиденье. Сопровождающие очутились там же, ошуюю и одесную. Это обстоятельство заново возбудило в рядовом работнике оптовой базы смутные, неприятные подозрения.

Но мотор уже заработал. Машина тронулась с места.

Во время путешествия неизвестно куда Александр Иванович непроизвольно начал вспоминать свою жизнь, ища в ней темные моменты, ощупывая мыслью белые пятна на карте своей памяти.

Во время службы в армии не имел никакого доступа к военным секретам, считал сапоги и портянки в каптерке, поэтому даже случайно не мог проговориться в разговоре с хитрым шпионом, приставшим к нему под видом безобидного попутчика или собутыльника.

Дрался, даже в юности, редко, неохотно и неумело. Вряд ли мог случайно кого-нибудь покалечить. Выбил зуб Толику Решетилову, да и то в ситуации, когда ему надо было выбить все зубы. К тому же Толик давно лежит на Домодедовском и никому не может пожаловаться.

Воровал? Яблоки из школьного сада, когда жил в деревне у бабки. Были еще груши и кислый-кислый крыжовник.

Пил? А кто не пил? Да и пил-то... И всегда на свои.

Бабы? Были бабы. Но всегда по обоюдному согласию. С шампанским и ужином. В последнее время брал изредка шлюх. Но это, кажется, не запрещено.

Нет, господа, чист, совсем чист. Как соловьиный свист.

Может, на родную базу номер 11 кто-то внимательный глаз положил? Это может быть, и пусть. Но Трапезников никаких бумажек сомнительных даже в руки не брал, а подпись свою ставил только в ведомости на зарплату.

А почему это он заранее всего боится?! Может, обнаружился родственник-миллионер где-нибудь в Австралии или в Аргентине. Некому ему, бедному, деньги оставить. Послал на розыски спецпарней, и теперь они везут Александра Ивановича знакомиться с завещанием.

Машина, полная молчания, выехала из города.

- Долго еще?

- Уже нет.

Скорей всего надо какой-то труп освидетельствовать. Нашли в кармане покойника записную книжку, а там телефон гражданина Трапезникова.

Прошло еще минут десять. "Волга" свернула с шоссе на узкую асфальтовую дорожку и углубилась по ней в густой смешанный лес.