Испытание огнем - [15]

Или Хадыкин там у них. Тоже агитатор. В бою всегда первый. Имеет на своем счету десятка полтора уничтоженных гитлеровцев. И таких, как он, в батальоне много...

Кузнецов называл фамилии, подробно рассказывал о боевых эпизодах, в которых участвовали морские пехотинцы. Чувствовалось, что со многими из тех, о ком говорил, он не просто встречался, не просто беседовал, а успел по-настоящему сдружиться. И в самом деле, он обладал удивительной способностью быстро сходиться с людьми. Его хорошо знали во всех соединениях и частях армии как замечательного организатора, подлинного вожака молодежи. Всеобщим уважением пользовался он и в коллективе политотдела армии.

Еще до этой первой встречи со своим помощником по комсомольской работе я знал, что он - один из ветеранов армии: как и В. Н. Котенко, назначение в политотдел получил в августе сорок первого. Штаб и политотдел располагались тогда в Армении. Для молодого политработника, призванного из запаса и только что окончившего краткосрочные курсы при Военно-политической академии имени В. И. Ленина, все было ново: и горы, и близость границы. Выросший в самом центре европейской части страны, в Ивановской области, он сразу попал словно в другой мир. Но Кузнецов уже имел достаточно солидный опыт работы с молодежью. И этот опыт, накопленный в довоенные годы, помог ему быстро освоиться в новых условиях. С первого дня службы в должности старшего инструктора комсомольского отделения политотдела армии он постоянно находился, как мне потом рассказывали, в самой гуще молодых бойцов, отдавая воспитательной работе с ними все свои способности организатора, пропагандиста и агитатора. Назначенный несколько месяцев спустя помощником начальника политотдела по комсомольской работе, Павел Иванович не изменил своей привычке большую часть времени проводить в частях и соединениях, где, по собственному признанию, чувствовал себя гораздо увереннее, а главное нужнее, нежели в "канцелярии", как он говорил. Его всегда, как магнитом, тянуло к людям, к живой практической деятельности.

Примерно около года Павел Кузнецов был моим помощником по комсомольской работе. Человек незаурядных способностей, он оставил о себе самое благоприятное впечатление. И не случайно, что впоследствии П. И. Кузнецов стал начальником политотдела 9-й гвардейской бригады 3-го Сталинградского механизированного корпуса, где также проявил себя блестящим организатором партийно-политической работы.

В числе ветеранов армии были инспекторы, инструкторы и агитаторы политотделов, в частности старший политрук Николай Васильевич Горбунов, старший политрук Леонид Иванович Шахов, батальонный комиссар Михаил Степанович Григорович, старший политрук Николай Сергеевич Сурков и другие. Все они работали с полным напряжением сил, что, естественно, не могло не радовать меня, как начальника.

* * *

Морской пехоты в составе нашей армии было сравнительно немного. К тому же подчиненность морских частей продолжительное время оставалась, по существу, двойной: находясь в составе армии, они вместе с тем не порывали связей с командованием Черноморского флота. В определенной мере это касалось и политического обеспечения их боевой деятельности. И все же моряки стали своими людьми в нашей большой армейской семье, слава о них росла день ото дня.

До встречи с Павлом Ивановичем Кузнецовым мне не приходилось бывать в морских частях. Восторженный рассказ помощника по комсомолу о боевых делах батарейцев береговой артиллерии и морских пехотинцев ускорил мое знакомство с моряками. На следующий же день я выехал в 81-ю морскую стрелковую бригаду, недавно переданную в оперативное подчинение армии. Там как раз должен был состояться семинар парторгов рот и агитаторов. Начальник политотдела бригады просил прислать из политотдела армии докладчика, который мог бы рассказать участникам семинара о международном положении.

Ну что ж, случай подходящий, решил я. Выступлю на семинаре, расскажу о последних международных событиях, одновременно побеседую с людьми. О многом хотелось, в частности, расспросить начальника политотдела бригады батальонного комиссара Федора Евтихиевича Потоцкого, узнать о настроении личного состава, о специфических особенностях партийно-политической работы среди моряков. К сожалению, полностью осуществить этот замысел мне тогда не удалось. Правда, с докладом на семинаре я выступил, отдельно побеседовал со многими морскими пехотинцами, их командирами, с парторгами рот. Что же касается выяснения конкретных вопросов специфики партполитработы в этом соединении, то Потоцкий мало чем мог мне помочь: он и сам еще не успел как следует освоиться, был новичком среди морских пехотинцев, пришел в бригаду всего недели полторы назад с должности старшего инструктора политотдела 12-й армии.

Тем не менее знакомство с начальником политотдела бригады - человеком, несмотря на молодость, бывалым, много повидавшим, умным, начитанным и душевным - оставило в моей памяти неизгладимый след. Для меня, политработника, это было еще одним открытием по-настоящему талантливого воспитателя.