Испытание на прочность - [44]

Вот поэтому, кстати, она не слишком-то и рвется видеть будущее — ни свое собственное, ни кого-нибудь другого. Что называется, "меньше будешь знать…" Хотя по вещим снам до сих пор скучает, и просит перед сном почти каждый день, чтобы вернули. Да только никто не отзывается… Да и вообще Учителя-наставники что-то редко стали с ней общаться: и Варфоломея третий день не видать, и дон Хуан (или кто он еще?) куда-то запропастился. Наверно, потеряли к ней интерес, черкнули небрежными буквами в Янкином досье: "Не оправдала оказанное ей высокое доверие, не предотвратила расхищение клубного резервуара!" Не зря же она именно сегодня, в самый критический момент оказалась к Клубе, и ничего не сделала, не остановила Мартына, хоть и чувствовала, что надо вмешаться… Говорил ведь когда-то папа (цитировал из "Библии", кажется), что много званых, да мало избранных.

Домой не хотелось совершенно, но и бродить в одиночестве по вечернему городу тоже не возникало никакого желания. (Как сказала бы Юлька, не гребет.) Пристроившись на скамейке в уютном тихом сквере, Яна минуты две изучала мигающий синим циферблат на мобилке, повздыхала, посомневалась и решила все-таки позвонить Юле: а вдруг получится выманить ее погулять? Хоть и поздно уже для тусовок в неучебное время, да и погода далеко не прогулочная, с холодным порывистым ветром, но мало ли!..

Набрала Юльку. Не успев еще толком поздороваться, подруга ее с первых слов огорошила:

— Если хочешь, приезжай сейчас ко мне.

Янка от изумления больно прикусила язык и чуть не грохнула на асфальт мобильник: вот это номер! Еще ни разу за два с лишним года Юля не приглашала ее домой — да и вообще никого из их компании не приглашала. Так что вечер обещает быть интересным…

Как выяснилось, Юлия свет Александровна живет у черта на куличках, уже в самом пригороде. (Если бы Яна знала, что это так далеко, ни за что бы не сорвалась на ночь глядя!) Трясясь на колдобинах в старой обшарпанной маршрутке, несущейся в полную неизвестность, мысленно поражалась: ну как только Юлька умудряется никогда не опаздывать? Когда некоторые — не будем показывать пальцами! — живут в несчастных пятнадцати минутах езды от лицея и все равно каждый Божий день…

Названный Юлькой дом под номером двадцать три был частным, достаточно большим, хоть и стареньким на вид, даже в сгустившихся синих сумерках заметно. (Ремонтец бы ему не повредил, это однозначно…) Небольшой узкий дворик залит цементом, за ним виднеется что-то садово-огородное, вроде грядок с картошкой или поздними помидорами (ну, или еще чем другим из той же оперы, в агрономии Яна не сильна). По краям у чисто символического перекошенного забора — буйные заросли крупного иссиня-черного винограда, чертовски аппетитного на вид. При одной только мысли о еде у нее засосало под ложечкой от голода: пообедать ведь по-нормальному не успела, со всеми этими клубными заботами совсем закрутилась. (К тому же Мартыновским жидким чаем с галетным печеньем особо не наешься, это факт!)

Оглашая всю округу басистым лаем, из-за дома выскочила здоровенная черная овчарка, казавшаяся еще больше из-за кудлатой нечесаной шерсти, и ринулась прямо на Яну. Но Юлька не растерялась, ловко перехватила собаку на полпути, изо всех сил вцепилась в ошейник и с кряхтением потащила к изрядно прохудившейся собачьей будке. (Похоже на то, что эту процедуру ей приходится проделывать частенько, давно приноровилась.)

— Он у нас дикий. В смысле, не прирученный, — извиняющимся тоном пояснила Юлька, точно в этом была ее вина. — Малыш, сидеть! Я кому сказала! Имей совесть, к нам люди пришли!

Овчарка добродушно скалилась, вовсю виляла хвостом и почесывала мохнатой лапищей за ухом. Не смотря на пугающую наружность, глаза у нее были веселые и любопытные, как у трехмесячного щенка. (И додумалась же Юлька назвать этакую громадину Малышом! С чувством юмора у нее всегда был полный порядок.)

Из дома на шум и собачью возню выглянула Юлина мама. Изо всех сил стараясь не выдать свое невежливое жгучее любопытство, Янка исподтишка их обеих разглядывала: до чего же все-таки нестандартная мама! Ее скорей можно принять за Юлькину бабушку — выглядит лет на пятьдесят с лишним, а то и все шестьдесят. Может, как раз из-за этого Юлька никого к себе не приглашает, стесняется неказистого жилища или матери? А может, и того и другого… Глупая! Судя по первому впечатлению, мама у нее просто супер — милая и обаятельная. Уж она, Яна, в таких вещах спец, не проведешь!

Внутри тоже было чистенько и уютно, но вместе с тем очень просто, только самое необходимое. Юлька вела себе абсолютно раскованно и непринужденно, всем своим видом словно провозглашая: "Да, именно так оно и есть! Живем как живем, не жалуемся." Яна невольно залюбовалась этим ее молчаливым достоинством: никогда раньше не замечала у Юли такой уверенной осанки, изящного изгиба шеи и прелестных лукавых смешинок в красивых серых с поволокой глазах. Аж руки зачесались, была б ее воля — засела бы прямо сейчас за Юлькин портрет! Хотя бы карандашный набросок наскоро сделала, чтоб ухватить этот необычный, трогательно-открытый образ…