Испытание любовью - [18]

— Пусть будет как есть! Сегодня я счастлив, а что будет утром — посмотрим, — выдохнул Ричард в ее волосы. Он выздоравливал возле нее, в нем просыпались чувства, от которых он защищался много лет, потому что был уверен: любовь разрушает мир мужчины.

— Ты мне ближе, чем кожа, — сонно отозвалась она и, свернувшись калачиком, устроилась на его плече.

«Ближе, чем кожа» звучало по-детски трогательно. Укрыв их обоих смешным цветным покрывалом, кропотливо собранным чьими-то трудолюбивыми руками из разных лоскутков, под ее умиротворенное сопение Ричард заснул крепким сном.

— Проснись! Ты меня слышишь? — тревожился женский голос и несколько раз произнес его имя.

Мужчина открыл глаза и вопросительно уставился на лежащую рядом Элизабет, которая заботливо гладила его по щеке.

— Жуткий сон, — пожаловался он. Ричард ворочался, думая о своем странном сне. Кошмары ему снились очень редко. За всю жизнь он видел их раза четыре и связаны они были с его бывшей работой. В детстве он даже завидовал приятелям, которые рассказывали фантастические ночные ведения, в которых злые монстры охотились за ними, пытаясь сожрать или убить.

Видя его беспокойство, Элизабет предложила рассказать о том, что ему снилось:

— Самый верный способ избавиться от противного привкуса сна — пересказать его, как историю! Мне это твердили все детство! После смерти моей бабушки я несколько месяцев страдала от жутких ночных видений!

— Много людей, они говорят приглушенно, лица их бледны, а тела облачены в темные одежды, — произнес медленно Ричард, он словно снова переживал увиденное:

— Я не могу дышать… Странное предчувствие огненным мечом кромсает мое сердце на крошечные кусочки. Я вытягиваю руки перед собой, они как будто не мои, и тянутся туда, в ту комнату, из которой вышла заплаканная женщина. Медленно двигаюсь, превозмогая страх… панический страх, раздувающий меня словно воздушный шар, я не иду… я медленно плыву… ближе… ближе… Что это? Она спит, но зачем ее поместили в этот идиотский деревянный прямоугольник?! Смотрю на ее белое лицо. «Ах ты притворщица, — шепчу, — решила всех обмануть!». Она открыла глаза… Нет, мне показалось. В недоумении смотрю по сторонам, одутловатые лица людей обращены в мою сторону… Почему они так смотрят на меня? Кто-то взял меня за локоть и прошептал:

— Крепитесь! Нам всем плохо!

Плохо? Но мне хорошо, я вижу ее и счастлив, но что здесь происходит? — вот главная загадка.

— Умереть такой молодой… несправедливо, — продолжает кто-то шипеть мне в ухо. Поворачиваю голову и вижу человека в маске, его злобные глаза светятся странным огоньком, как будто я видел его… совсем недавно…

— Сними маску, — произношу я громко, чем вызываю недовольство наблюдающих за ее сном. Человек отпускает мой локоть и исчезает, оставляя в воздухе звенящий звук металлического голоса: «До скорого!». Испуганно всматриваюсь в лица, нет ли еще кого-нибудь знакомого, убедившись, что никого не знаю, подхожу ближе к ней и нависаю над ней, чтобы защитить от посторонних взглядов. «Кто вы такие, чтобы пожирать ее своими липкими глазницами?! Я проклинаю вас», — кричу им. Они начинают приближаться ко мне плотным кольцом и мне становится дико страшно! Я проснулся от ужаса.

— А кто был в том гробу? — осторожно уточнила Элизабет.

— Ты! — почти сразу отозвался Ричард. Он отвернулся и снова задумался. Ему никогда не снились женщины, с которыми он вступал в интимную связь. В основном всякая чепуха или детские годы. В последнее время вошло в моду управление снами, и он пытался регулировать ночные ведения. Это превратилось в веселую забаву.

Пару дней Ричард был сам не свой, он стал молчалив, задумчив и спал в своей комнате. Однажды Элизабет вернулась с прогулки и не обнаружила своего возлюбленного, на столе лежала записка, в которой было только три слова: «Скоро вернусь! Ричард». Она вдруг почувствовала, что нить, связующая их, разорвалась. Она снова осталась совсем одна, но на этот раз ей совсем не хотелось бежать на какой-нибудь мост, чтобы подвести черту под своим отчаянием.

— Я буду жить дальше! Спасибо тебе за меня! — прошептала она его уверенному почерку, смяла лист и зашвырнула в мусорное ведро. Элизабет пообещала себе начать новую жизнь, в которой не будет места суицидальным мыслям. Снова все с нуля, словно за плечами нет этих мытарств и погони за призрачным счастьем, существует только сегодня и пора снова в путь.

Глава 9 Тень Тейлор

За пару лет образ нью-йоркского существования Элизабет претерпел значительные изменения. Она познакомилась с парочкой актеров с Бродвея, в компании которых обрела спокойствие и радость бытия. Два молодых человека души не чаяли друг в друге и были удивительно похожи.

— Как вы можете спать вместе? — в шутку возмущалась Элизабет, — ведь это все равно что обнимать себя.

Парни радостно кивали, не скрывая, что получают от этого союза нескрываемое удовольствие. Называли они себя Бони и Клайди, хотя от рождения носили обычные имена Пит и Джим. Познакомились на одном из кастингов и даже сыграли братьев в каком-то второсортном сериале, о котором не любили вспоминать. С тех пор они не расставались и все делали вместе. Элизабет вошла в их жизнь по счастливой случайности: на одной из вечеринок, где рекой лилось пиво, организаторы придумали игру, которая называлась «Продай мне душу». Играющий вытягивал задание и если не мог с ним справиться, то должен был заняться сексом с тем, чей номер вытащит ведущий вечера. Элизабет должна была выпить два литра пива, но оно было не свежее, да еще и для крепости приправлено текилой. Отказаться от игры было нельзя, иначе вход в элитный мир творческих тусовок захлопнется навсегда. Ей выдали презерватив и отправили в спальню с номером двенадцатым. Под этой цифрой был Бони. Это был единственный вечер, когда он был без Клайди и притворялся гетеросексуалом.