Испытание - [8]

Шрифт
Интервал

Я сделала заказ и стала ждать. Почему-то вспомнилась первая встреча с Майком. Мы так же сидели в кафе и болтали о том происшествии. Я поймала себя на мысли, что скучаю по нему. По его лицу, по голосу, который словно возвращает меня к жизни. Я стала часто думать о Майке. Неужели он мне…то есть я… Боже, такое чувство, что проблемы сконцентрировались вокруг меня и медленно наступают со всех сторон. Пропала Кейт, и я смирилась с этим только снаружи, но в глубине души я всё-таки не могу в это поверить. Я переживаю, обдумываю всё это, и тут появляется Майк. Конечно, я этому безумно рада, ведь это именно то самое, светлое, что пришло в мою жизнь после всего случившегося. Но с ним я забываю обо всем. И это меня пугает. Я не хочу посвящать его в свои проблемы, но и врать я ему тоже не хочу. Я об этом так думаю, словно я его уже очень давно знаю. Может, он и не захочет больше со мной общаться, а я себе всё тут придумываю, чтобы потом лишний раз расстроиться. Ну уж нет, я в отпуске, и огорчения по плану мне не прописаны.

Принесли мой заказ. А я-то думала, что здесь и тарелки красные, но нет, они стандартно белые, а жалко. Зато салфетки и пакетики с сахаром розоватого цвета.

Я вышла из ресторана, провожаемая словами той же брюнетки: «Приходите к нам ещё!». Наверное, я сюда частенько буду заходить. Здесь достойная кухня, почти как домашняя, и ещё мне очень понравился интерьер.

Потом я отправилась на пляж. Это место мне нравится всё больше и больше.

Я нашла свободный шезлонг и сняла туфли. Берег был весь покрыт светлым мягким песком, который просто ласкал ноги. Не все пляжи выглядят так привлекательно. В некоторых местах, куда мне доводилось приезжать, берег был покрыт крупными булыжниками, по которым приходилось ступать аккуратно, чтобы не поскользнуться и не порезаться. Кстати, это, наверное, хороший курорт, раз народ толпами приезжает.

Я сняла одежду и осталась в одном купальнике, постелила на шезлонг полотенце. Хотелось искупаться, но я одна, и вещи оставлять без присмотра страшновато. Я увидела чуть подальше от меня приятную девушку, которая читала книгу.

– Hello, – поздоровалась я. Могу поспорить, что она говорит по-английски. – Can you look for my thing? (Можете посмотреть за моими вещами?)

– Ok, – согласилась девушка. – But 1… кхм, слово забыла…

– Подождите, – перебила я её, – вы говорите по-русски?

– Да, и вы тоже? Как хорошо. А то подойдёт какой-нибудь англичанин, спросит что-нибудь замысловатое, так я даже не могу ничего ответить. Здесь все говорят на английском, не с кем поболтать, – расстроенно сказала девушка. – Кстати, меня зовут Ира, а вас?

– Шарлотта, – представилась я. – Давай сразу на «ты», а то чувствую себя старушкой.

– Давай. У тебя американское имя, ты из Америки?

– Не совсем, – решила объяснить я. – Родилась я действительно в Америке в Порт-Анджелесе, а живу в России.

– Интересно, а чем занимаешься?

Я не очень хотела заводить на Крите новые знакомства, поэтому решила отвязаться от любопытной Иры.

– Извини, но ты что-то пыталась сказать на английском в начале разговора, – сказала я.

– Да-да…ой, – воскликнула Ира, – мне через сорок минут на массаж и в СПА, так что минут через двадцать я уже уйду, ты к этому времени вернёшься?

– Обязательно, – пообещала я.

Интересно, если меня долго не будет, она уйдёт? Проверим.

Море было спокойное, только маленькие волны ласкали берег. Я вошла в воду. Вода была теплая, как парное молоко. Я не очень люблю сильную жару: у меня начинает болеть голова, а иногда и кружиться, но зато в такое время года море – просто прелесть.

Я зашла на достаточную глубину и поплыла к запретной зоне.

Я плаваю хорошо. Когда-то мы вместе с Кейт спасли десять туристов, у которых в открытом море перевернулся катер. Мы подняли их на наш самолёт, и пришлось вместе с ними лететь на задание, но мы объяснили им это чуть по-другому.

Сразу перед глазами возникла Кейт, воспоминания, как мы гордились собой, когда спасли этих людей. В этот момент я наткнулась на что-то твёрдое и автоматически за это схватилась.

Я даже не заметила, а оказалось, уже доплыла до буйков и сейчас держусь за один из них. Надеюсь, никто из дежурных спасателей не заметил, как я чуть не снесла их ограждение. Я нырнула и поплыла назад. Ещё минут десять я поплавала вдоль берега и вернулась к своему шезлонгу. Ира одевалась.

– Как хорошо, что ты уже вернулась, я уже запаниковала и хотела идти тебя искать, – затараторила Ира.

– Да уж, наверное, ты бы меня там не нашла.

– Почему? – округлила глаза моя новая знакомая.

– Ну, во-первых, там много народу, а во-вторых, я далеко уплыла, – объяснила я.

– Я не решаюсь далеко заплывать, вдоль берега, где неглубоко, побарахтаюсь, и это всё, – одеваясь, сказала Ира. – Мне пора. Я люблю на пляже валяться, так что ещё встретимся. Пока!

– Пока, – попрощалась я.

Меня удивило, что Ира с такой уверенностью утверждала, что мы ещё встретимся. Уж не знаю, к чему она это сказала, но я постараюсь больше не попадаться ей на глаза. Вообще-то я общительная, мне нравится заводить много новых знакомств, но сейчас я просто не хочу. Я приехала для того, чтобы побыть одной, чтобы мне никто не загружал голову всяким словесным мусором. И тем более Ира – не из тех людей, с которыми я могла бы завести дружескую связь. Даже за такой короткий промежуток времени можно предположить, что она вышла замуж за состоятельного мужчину, и он часто отправляет её на курорты, чтобы жёнушка не мешалась под ногами. Ира не тот человек, которому можно доверить сокровенные тайны, она скорее рассмешит, чем поймёт или что-нибудь посоветует. Она, наверное, многое мне рассказала бы о себе, если бы я не ушла купаться. Думаю, останься я, мои предположения подтвердились бы.


Рекомендуем почитать
Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Что тогда будет с нами?..

Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Тиора

Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.