Испытание - [17]
— Ну, бывал, на нашем, Путиловском.
— Видал, как сталь в изложницы отливают? Отстоится, остынет. Само собой.
Бусыгин зло передразнил Родиона:
— Само собой… Само собой… Никто «само собой» твоих из неволи не вызволит, фашистов не прогонит. Сам, сам, собственными руками. Не чебаков ловить, а драться надо, Родион!
Радист ответил глухо:
— Нешто я не понимаю.
Вдали показалась машина Духова. Танкисты пошли ей навстречу.
Задание Духов поставил такое: испытать ИС на проходимость, в том числе при форсировании рек. Уточнили район испытаний.
— Вот здесь, — говорит Николай Леонтьевич, показывая на карте тонкую ленточку реки Миасс, — попробуйте проскочить по льду… По всем расчетам, лед должен выдержать, но, сами знаете, всякое бывает. Было бы очень хорошо провести испытания именно по льду. Прошу вас…
Бусыгин ведет машину в указанное место. За ним — легковушка Духова и полуторка, в которой сидели бойцы, слесари, фельдшер.
У обрыва Николай останавливает танк, говорит Родиону:
— Вылезай.
— Зачем?
— Чего обоим лезть в купель.
Родион молча вылез из танка.
Машина медленно спускается к реке, въезжает на лед…
Нет, не проскочила. Провалилась.
Бусыгина вытащили из ледяной купели, отогрели у костра, укутали и — к Духову.
— Стало быть, не проскочили, — сказал Духов. — Маленько просчитались мы. Скверно. Ладно, дорогой, не сердитесь, виноваты мы перед вами, извините, прошу вас. Исправим ошибку, и проскочите, как пить дать… Температуру измерили, не простыли? Нет? Ну и отлично. Поехали домой, вам отлежаться надо. О машине не беспокойтесь, ее привезут.
Следующее испытание было более серьезным и ответственным. Прыжок с обрыва на лед и преодоление речушки.
Появился Константин Ковш. Еще более похудевший, усталость в глазах, но по-прежнему собранный и готовый к работе.
— Давай-ка отработаем прыжок на тренажере, — говорит Ковш. — В момент прыжка бросай рычаги, согни корпус, будь готовым держать голову руками. Пошел… Раз! Взять рычаги! Выводи машину!
И так — десять, двадцать, тридцать раз подряд. До изнеможения.
— Костя, больше не могу. Все, не могу.
— Никто не может, а ты — моги! — Это его любимое изречение.
— А на какой черт прыгать на танке, зачем?
— Коля, в бою всякое бывает. Приходится и прыгать и летать.
Ковш показывает в двадцатый и тридцатый раз — как надо прыгать с танком. Разъясняет:
— Обрушить с крутого откоса на лед металлическую громаду, да еще на скорости — дело хитрое, но вполне возможное. Я прыгал — ничего особенного. Главное что? Не обрушить, а прыгнуть. Пролететь по воздуху, чтобы потом плавно скользнуть по льду. Плавно — понял? А для этого что надо? Поднять нос танка, и чтобы не плюхнуться, а скользнуть. Как на катке…
Среди заснеженных полей вьется река Чумляк, скованная льдом. И чтобы выбраться сюда, надо прыгнуть с небольшого обрыва, совершить «высший танковый пилотаж».
Бусыгин изучил местность, сел в машину и повел ее к обрыву. Он чувствует возрастающую скорость, нажимает на акселератор до отказа. Приближался момент прыжка. Николай крепче сжал рычаги. «Ну, Никола!..»
Прыжок!
Николай мгновенно задирает нос танка, потом бросает рычаги, сгибает корпус… Сильный удар швыряет Бусыгина вперед. И все-таки он успевает схватиться за рычаги танка. Машина скользит. Скользит!
Легко, невесомо, как во сне пролетел Бусыгин на машине несколько десятков метров. Даже подумать успел: «Молодец ты, Бусыгин, прыгнул! Высший пилотаж!»
И тут же почувствовал, что машина проваливается сквозь лед. Холоднющая вода обожгла тело. Двигатель мгновенно заглох, но танк по инерции промчался по дну реки несколько метров, выскочил на мелкое место, почти у берега, и с ходу пробил башней лед.
Вода из танка схлынула. Бусыгин легко открыл люк водителя, выбрался на лед.
Никогда прежде он не испытывал такой неутолимой злости и вместе с тем беспомощности. Он шел по льду мокрый, дрожащий от холода, почти оглушенный.
— К берегу! — кричал Духов.
Навстречу бежал Родион, а рядом с ним какой-то высокий военный, он держал в руках огромную шубу.
Высокий схватил Бусыгина за плечи, укутал в шубу, и втроем они побежали трусцой к костру, который пламенел у самого обрыва. Молоденькая фельдшерица сует ему в рот фляжку. Бусыгин глотнул из нее и чуть не задохнулся: чистый спирт. В ушах гудело, будто заливали водой. Голова болела. Ломило в затылке.
Чуть-чуть согревшись у костра, Бусыгин, Родион и длинный военный пошли к крестьянской избе. Родион скинул с себя нательную рубаху, длинный снял портянки и гимнастерку. Старик-хозяин дал валенки и ватные брюки. Николай переоделся в сухое, но никак не смог согреться, колотил озноб.
— Ты приляг, сынок, укройся и сосни, мигом полегчает, — сказал старик.
Военный, прямой как стальной клинок, сидел босой на лавке и горевал, что танк все еще в воде.
— Давай в рукав поплачем, — зло сказал Родион. — Тут человек страдает, можно сказать, подвиг совершил, а он о чем плачет.
— Ну, так повесь своему дружку на шею лавровый венок.
Родион обозлился:
— Из лавровых листков нам суп не варить. А Бусыгину горяченького бы супу.
Старик засуетился:
— Я ему щец разогрею. Всяких веночков малый этот поспеет одевать после войны.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.