Испытание героя - [29]

Фиск переместился в границы его поля зрения. – Я не верю этому, – произнес он. – Бомба.

Боль все еще владела сознанием Блюхера, как и неожиданный поворот событий. – Ты прав. Объявить тревогу по всему периметру.

Уже сделано сэр, – ответил Фиск, выговаривая долгим выдохом. В подтверждении его слов сирена огласила окрестности.

Это сумасшествие, – простонал Блюхер, морщась, когда медик продолжил тревожить его рану.

Повстанцы. Они пытались убить вас, сэр.

Блюхер мог только тряхнуть головой в сомнении, несмотря на доказательство, все еще горевшее рядом. – Почему я?

Убей голову, а тело умрет само, – ответил Фиск. – Для этих приверженцев Дэвиона вы и есть Лиранский Альянс на этой планете.

Медик показался в поле зрения Блюхера. – Сэр, я стабилизировал вас, но операция необходима. Я собираюсь дать вам снотворное. – До того, как Блюхер смог ответить, молодой медик уколол его иглой. Когда он спрятал прибор для экстренной инъекции в чемоданчик, Блюхер почувствовал тот самый момент для отдыха, которого он ждал неделями.

Катя стояла перед Арчером за его столом и оба наблюдали за картинкой по встроенному голопроэктору. Она показывала небольшой кратер в том месте, где произошел взрыв, и раненого Полковника Блюхера, которого уносили прочь с места взрыва. Репортер, говоривший за кадром, повествовал про «террористов Дэвиона» и о «местных радикалах». Арчер опустил свой палец на панель управления и картинка исчезла.

Не хорошо, – наконец сказал он. Это было преуменьшение, и он знал это.

Одно ясно точно, они собираются начать аресты. Вот почему я пришла сюда, как только узнала новости, – произнесла Катя.

Арчер дрогнул. – СМИ уже раскручивают это. «Террористы Дэвиона». Откуда им знать? Взрыв произошел только час назад. А они уже пытаются перетянуть население на свою сторону. – Арчер не был уверен, что беспокоило его сильнее всего: что кто-то пытался убить Полковника или то, что пресса раздувала это. В конце концов это было не важно.

Я проверила все мои антиправительственные контакты, – произнесла Катя. – Они все отрицают причастность к взрыву. Я не говорю, что никто из них не причастен к этому, только то, что никто из них не взял вину на себя.

Арчер потер в задумчивости виски. – Возможно, что имя тех, кто виноват, ничего не значит, Катя. Это дало Штайнеровцам то, в чем они нуждались до сего момента, достаточная причина для начала арестов. Это может заставить нас ускорить выполнение наших планов. – Взрыв дал правительству оправдание для ужесточения мер, здесь на Торине, как уже на других мирах, где появились проблемы.

Он, Хопкинс и Катя уже разработали план по тому, как реагировать на что-то такое. Теперь, по их предсказанию, Лиранцы скорее всего начнут арестовывать подозреваемых в терроризме. «Руководство по борьбе с терроризмом, Федеративное Содружество, часть третья» подумал Арчер. Появятся комендантские часы, ограничения средств массовой информации и запрет прав на протест. Даже путешествия прекратятся. Возможно, что начнутся рейды, несколько выдуманных задержаний и казнь, одна или две. Пропагандистская машина опишет эти действия, как необходимость для безопасности граждан Торина. Сопротивление будет расти, так же как и карательные меры против виновных и невинных. Будет играть роль грубая сила, а Торин будет разрушен под ударом железной стопы Архонта.

Арчер видел непривлекательное будущее перед собой, и чувствовал себя слишком слабым, слишком смертным, чтобы остановить это. Он тронул цепь, висящую на шее, и Звезду Камерона, свисавшую с нее. Без слов он вытянул медаль и сел, глядя на нее, зажатую в руке.

Он брал ее с собой только несколько раз перед тем, как отдать ее Андрее, а она умерла с медалью на шее. Думая о ней и о том, как бесстрашна она была в своих высказываниях, он думал о том, что бы было если, бы он имел силу давить дальше, попытаться и изменить курс событий. Может быть, может быть и нет, решил он. Он заслужил медаль не за героическую идею об изменении истории. Он был солдатом и сделал то, что должен был ни больше, ни меньше. На Хантрессе рассудок не мог сказать ему атаковать так много Дымчатых Ягуаров одновременно, но он действовал в соответствии с инстинктом солдата. Если бы он помедлил, пытался проанализировать возможный успех, жизни тех людей, которых он защищал, были бы потеряны, а не сохранены.

В этом заключались все ответы, которые были ему нужны: Делай то, что должно быть сделано.

Арчер, что ты хочешь, чтобы я сделала?

Предупреди всех в городе. Все станет еще хуже. Скажи им пока не действовать, пока. Важно, чтобы мы сохранили поддержку людей, но акты жестокости только отвернут их от нас. Сообщим им, что нам необходимо встретится, скоординировать наши усилия. Стоя вместе, мы не можем… нет, мы не проиграем.

Феликс Блюхер внимательно просматривал лист, который Лейтенант Фиск протянул ему. Унылые серо-зеленые стены госпиталя и запах медикаментов почти также раздражали, как и боль в его ноге. Несколько часов прошло с момента взрыва, и, казалось, что Фиск был прав во всем. Следы взрывчатки, собранной на месте взрыва, как оказалось, были от произведенной на фабриках Дэвиона. В то время, как никто не взял на себя ответственность за взрыв, была необходима быстрая реакция.