Испытание для победителя - [12]

– Так ты считаешь, что я лгу? – вкрадчиво спросил Громов, глядя прямо в глаза родосцу.

– Нет, нет, я не это хотел сказать, я просто… меня не так поняли… но ведь договор!.. – начал оправдываться в ответ посол, внезапно поняв, что все, что он тут уже наговорил, тянет на смертный приговор.

Тут взгляд его сместился с разгневанного лица царя Селевкидов и зацепился за фигуру царского телохранителя-галлата, стоящего рядом с троном. Мускулистый варвар ростом около двух метров был облачен в позолоченную кольчугу и шлем с шикарным пурпурным гребнем. Глаза его светились какой-то кровожадной радостью, а рука нетерпеливо поглаживала рукоять длинного меча, висящего на поясе. Он был похож на снежного барса перед прыжком. И тут посол Родоса понял, что галлат ждет только приказа царя, чтобы наброситься и растерзать зарвавшегося родосца. Внезапно так захотелось жить. Мозг еще пребывал в ступоре, а тело уже начало действовать самостоятельно. Важный посол великого Родоса, ярый демократ, ненавидящий тиранов, начал вдруг низко кланяться и бормотать слова извинений. Кланяться и бормотать… Как он выбрался из тронного зала, посол не помнил. Он был весь мокрый от пота и мелко трясся.

«О боги, как же хорошо быть живым!» – подумал родосец и, вспомнив кровожадную ухмылку царского телохранителя, затрясся еще сильнее.

Немного отойдя от таких волнений, Саня с некоторым трепетом ждал посла от Птолемеев. После провокаций с Пальмирой египтяне не вызывали особого доверия. Из всех игроков на международной арене в Азии Птолемеи были самым крупным и опасным противником. Они имели большую армию и флот и могли доставить царству Селевкидов немало проблем. Но посланец египтян приятно удивил. Он привез богатые дары и подтвердил мир, заключенный еще Селевком. Вскоре был подписан договор о границах, который урегулировал все спорные моменты между двумя государствами. Саня теперь мог вздохнуть спокойно, в ближайшие год-два Птолемеи точно не нападут, а там уж как фишка ляжет да рулетка повернется.

Глава 3

Самое впечатляющее орудие разрушения – огонь. Он разрушает окончательно и бесповоротно.

Элиас Канетти

Карабаллиста громко щелкнула, выбрасывая круглый керамический снаряд. Глиняное ядро, дымя фитилем, пролетело двести шагов и ударило в край квадратной деревянной мишени. Яркая вспышка, взрыв – и деревянный метровый квадратный щит мгновенно вспыхнул ярким пламенем, которое начало стремительно пожирать пораженную мишень. Стратег-инженер Никомед пораженно выругался и восторженно взмахнул руками.

– Совершенно с тобой согласен, это работает! – усмехнулся Громов, глядя на своего главного инженера.

– Работает!! Да, это самая сильная горючая смесь, что я видел в жизни! – воскликнул Никомед, восторженно смотрящий на пылающую мишень.

– Такую штуку можно будет неплохо использовать как на суше, так и в морских сражениях, – довольно покачал головой стоящий рядом Ганнибал.

– Тут я полностью согласен с карфагенянином! Эта штука пострашнее всех ядер метательных машин! – согласился с ним Деметрий.

– Ну, о флоте мы подумаем попозже, а пока эта смесь нам неплохо послужит в армии, – произнес в ответ Саня.

– А как мы ее назовем? – пробормотал Никомед, завороженно глядевший на бушующее пламя.

– Может, «пламя Александра»? – высказался Деметрий, вопросительно поглядевший на своего царя.

– Нет! Зачем светить врагам имя изобретателя? Лучше пусть будет «сирийским огнем». Скромно и со вкусом, – возразил Громов, улыбнувшийся своим мыслям.

А все начиналось довольно буднично. Анализируя ход армянской кампании, Саня пришел к мысли об усилении огневой мощи армейской артиллерии. Саня очень переживал, что не может вспомнить состав пороха. По химии в школе у него была твердая тройка. Поэтому, в отличие от книжных попаданцев, которые, не вспотев, создавали на коленке огнестрельное оружие, самонаводящиеся ракеты и ядерные бомбы, он так и не смог вспомнить рецепт обычного дымного пороха. Впрочем, местные метательные машины проявили себя довольно неплохо в отгремевших недавних боях. И поэтому по отсутствию огнестрела новый царь Селевкидов не сильно убивался.

Помимо ядер и больших дротиков карабаллисты решено было вооружить книппелями. Этот необычный снаряд состоял из распиленного пополам бронзового ядра, половинки которого соединялись полуметровой железной цепью. При этом звенья цепи были сплющены и заточены по краям. Как Саня помнил из той жизни, книппелями начнут пользоваться в эру парусников и огнестрельного оружия. Их будут применять только в морских боях, выстреливая цепными ядрами по мачтам и парусам вражеских кораблей. Саня прикинул, что выстрел книпеллем из карабаллисты по плотному строю пехоты будет наносить больший урон, чем обычные ядра или дротики. Правда, в ходе испытаний выяснилось, что вновь изготовленные снаряды летели не так далеко, как стандартные ядра. Зато они выкашивали широкие просеки в плотном строе мишеней.

Следующей новинкой для античного мира была картечь. Саня в той, прошлой жизни увлекался охотой. Пока отец был жив, они часто ездили пострелять по уткам или гусям. При этом патроны в магазине были довольно дороги, но выход был быстро найден. Отец купил набор для снаряжения патронов, капсюля, дробь, гильзы, пыжи. И перед каждым охотничьим сезоном они всегда сидели в гараже и снаряжали патроны для будущей охоты. Это тогда превратилось в добрую семейную традицию. А дробь и картечь, в принципе, одно и то же. Разница только в размере. Поэтому придумать цилиндрический контейнер из кожи и папируса, в котором размещался заряд свинцовой картечи, для Громова не составило большого труда.