Испытание чувств - [41]

– Ты выглядишь слишком раздраженной…

– Я становлюсь такой: Стюарт никогда не посещал свои собрания друзей из школы или колледжа, он ненавидит подобные вещи! И он не знает никого из тех людей, он будет там одинок, а я должна терпеливо сопровождать его весь вечер!

– Кошмар! Я попала в больное место? Боишься, что он будет стеснять твою свободу?

Я улыбнулась через силу.

– Элен, ты так забавна! – сказала я, отпивая глоток вина. Она, действительно, была смешной, не правда ли?

– Собираешься плохо себя вести? – продолжала она.

– Без этого, Эл! Что ты хочешь сказать? Мне нечего было скрывать: все, что я должна была сделать, это оставаться хладнокровной и ничего не говорить.

– Конечно, это не мое дело, Андреа, и ты прервала меня в последний раз, когда я намекнула на это, но всегда, когда ты говоришь об этой встрече, у тебя такие мечтательные глаза, как будто там есть кто-то, кого тебе во что бы то ни стало надо увидеть! Я права?

– В какой-то степени… – пробормотала я, демонстрируя свое умение держать рот закрытым.

– Кто-то, о ком даже Стюарт не знает?

– Ну…

– Это может быть только старая любовь! Посмотри, как ты покраснела! Я знала это! Ты так нервничаешь: ты боишься его встречи с тобой или твоей встречи с ним?

– Боюсь? Нет, совершенно не это, Элен! Я думаю, что ты видишь во всем этом гораздо больше, чем есть на самом деле…

– Ты думаешь, что все еще любишь его?

Ее слова отозвались глухим стуком моего сердца. Это был единственный вопрос, от которого я хотела уйти в течение нескольких месяцев.

– О, Боже! Эл, я не знаю! Я смущена! Я не думала о нем годами, хотя и мечтала иногда – неужели непонятно? Другими словами, я порвала с ним задолго до того, как познакомилась со Стюартом, но и потом я мечтала о нем, а после того, как услышала о встрече, я не могу выкинуть его из головы!

Было невыносимо говорить о моих диких фантазиях – страстные поцелуи, затем любовь с ним…

– Мечтаешь? – спросила Элен мягко, углубляясь в мою проблему.

– О, представляю такие вещи, как будто он рядом со мной вместо Стюарта! Какой бы тогда была моя жизнь? Более трогательной, я думаю. Я должна быть сильной!

– Не глупи! Он в твоих мыслях из-за предстоящей встречи и от того, что ты очень несчастлива…

Я пристально посмотрела на Элен, но она продолжала:

– Когда не все хорошо, прошлое всегда кажется лучше! Держу пари, что это возрастное, – извини меня! – добавила она, увидев, как изменилось выражение моего лица. – Ты говоришь, что скучаешь после всех этих лет со Стюартом, и ты думаешь о старом друге, который все еще внушает опасение, что, естественно, не удивляет: ведь он еще прекрасно выглядит – твой ровесник, с которым у тебя была любовь! Или, может быть, ты никогда не забывала о нем и у тебя еще остались чувства, которые ты всегда скрывала? Или, может быть… О, я не знаю, может быть так много причин… – заключила она.

Я, должно быть, выглядела потрясенной, потому что она продолжила:

– Не думаешь ли ты, что могла бы как-нибудь решить эти проблемы до того, как увидишь его? Если тебе нужно выговориться, Андреа…

Элен страстно желала помочь, но я была слишком смущена и несчастна. Как я могла рассказывать кому-то, даже своей ближайшей подруге, о своих глупых фантазиях? У меня задергался глаз, и в этом я увидела шанс скрыть свое смущение:

– Он сам по себе, в действительности, не так важен, просто я слишком нервная! Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз видела эту компанию, а я сейчас выгляжу так жалко и вызываю сочувствие. Это все!

Элен кивнула головой, но глаза ее все еще смотрели вопросительно, а выражение лица было скептическим.

– Действительно, это все! – еще раз подтвердила я.

Я не изменила свои мысли о поездке; но никто не хотел, чтобы я туда ехала. Невропатолог не рекомендовал мне вождение машины, а алкоголь и нарушение режима – плохая комбинация для моих расшатанных нервов.

– Мой муж поведет машину, доктор Фалан, я обещаю не пить и уеду рано! – настаивала я.

Хирург и мануальный терапевт тоже неодобрительно смотрели на эту затею.

– Моцион полезен для вас, можете совершить прогулку вокруг квартала, – сказал хирург, – но…

– Танцы противопоказаны, – добавил мануальный терапевт.

Я согласилась с тем, что двухчасовое вождение машины могло быть неудобным, поскольку мое бедро было все еще очень болезненным (с этим я внутренне согласилась).

– Я возьму болеутоляющее, я буду лежать в машине, я не буду танцевать – все, что скажете! Но я поеду!

Стюарт тоже пытался отговорить меня.

– Как может вечеринка с людьми, которых ты больше никогда не увидишь, быть такой важной? – спрашивал он.

Я пыталась сдержать истерику и ответить спокойно:

– Я знаю, что мне было бы лучше остаться дома, но там будут люди, которых я так любила в школе, которых я не видела многие годы! Я обещаю, что буду следить за собой! Я действительно хочу поехать, Стью.

За моей храбростью и настойчивостью стоял страх. После того как врачи неодобрительно посмотрели на эту затею, может быть, я бы и послушалась, но все мои мучения затмевались страхом: это мог быть последний шанс снова увидеть Ричарда, и я не упущу его. Я просто должна поехать!