Испытание чувств - [36]

Время текло медленно. Голова сильно кружилась, если вспыхивал яркий свет, и маленькие черные точки плясали перед глазами. Мой мозг отказывался сосредоточиться. В этом была какая-то ирония – всю жизнь я мечтала иметь побольше времени для чтения, и вот теперь у меня было его сколько угодно, а я не могла ничем заинтересовать себя. У меня были три книги для чтения: исторический роман, научная беллетристика и что-то от Элен, с множеством сексуальных штучек, но ни одна их них не устраивала меня. Мое настроение было на грани самоубийства. Если бы мое самочувствие не было столь ужасным, я уверена, что оценила бы по достоинству тот факт, что у меня не было головных болей со времени происшествия.

Разглядывая стены в спальне, я считала, сколько раз повторяется большой голубой цветок – пятнадцать раз. Затем я высматривала маленькие штучки в виде желудей, но вскоре ничтожное количество моей энергии кончилось, и я заснула.

Я принимала лекарства против одного и против другого, и они делали меня вялой и полусонной. Время потеряло продолжительность, и часы проходили незаметно. Я засыпала, не зная, когда проснусь, если я спала немного днем или проспала всю ночь. Люди двигались, как во сне, мысли сплетались в паутину, несвязные и бессмысленные. Через четыре дня у меня появилась первая определенная мысль. Я была голодна!

Но когда Келли нашла что-то вкусное для меня и положила на тарелку, мой интерес к еде пропал. Единственным утешением было то, что я продолжала худеть. Какая я глупая! Все, что нужно было сделать, это попасть под машину! Как я не подумала об этом раньше!

Я дремала и думала о жизни. Я играла в маленькую игру, которую называла «А что, если?»

Что, если бы я была богата?

Что, если бы я осталась одна? Что, если бы я умерла?

Эти пугающие мысли появились через неделю после происшествия. Мне приснился страшный сон – меня сбила машины, я лечу по воздуху, ударяюсь об асфальт и умираю… Умираю навеки!

Сон был ясным и законченным, и я проснулась в испарине, перепуганная, боясь заснуть снова. Я разбудила Стюарта – было слишком страшно оставаться одной в темноте. От него было мало проку: он погладил мою руку во сне, но это создало барьер между мной и ночным кошмаром, и это было лучше, чем одиночество.

Стюарта волновало и тревожило, что я лежу вся в ушибах и переломах. Он мало говорил, но часто приходил в спальню и садился на край постели, улыбаясь своей кривой улыбкой и глядя на меня глазами, полными любви и жалости. Меня это раздражало.

– Я мог потерять тебя, – говорил он. – Что бы я делал без тебя?

«Стирал бы свое белье, – думала я, – для начала».

Элен присылала цветы, готовила еду, заходила поболтать и выслушивала мое ворчание и жалобы. Среди прочих вещей она узнала, что я была не вполне удовлетворена своей жизнью.

– Я думала все это время, и теперь понимаю, что Стюарт и я не имеем ничего общего! – сетовала я. – Мы не говорим ни о чем, кроме семейного бюджета и детей! Вероятно, мы надоели бы друг другу до слез на Бермудских островах!

Сейчас, когда мы не смогли поехать на Бермуды, эта поездка виделась мне как потерянная блестящая возможность, шанс для решения всех наших проблем.

– Конечно, на островах, одни в гостинице, без детей…

– Элен, мне сорок шесть лет! Я еще не старуха, но у меня нет никаких развлечений! Стюарт даже не представляет себе, как тосклива наша жизнь! Я даже не замечала сама себя, пока мне не пришлось лежать здесь, считая проклятые цветы на этих ужасных обоях!

Элен слушала терпеливо и давала мне мудрые советы вначале выздороветь, а уж потом кидаться на поиски адвоката для развода.

– Будет гораздо лучше, когда ты перестанешь выглядеть, как радуга, и сможешь ходить, не спотыкаясь! Стюарт заслуживает медали за то, что не убегает при виде этого милого личика! – шутила она.

Конечно, она была права, но лежать все время было скучно, и у меня было слишком много времени, чтобы жалеть себя. Чем дольше я лежала, тем более была уверена, что моя тоска гораздо глубже, чем простая скука в ожидании выздоровления.

Чего же мне в самом деле хотелось? Я хотела чего-то другого и не могла яснее выразить свое желание.

Я мечтала: через пару месяцев я увижу Ричарда, и были моменты, когда я не могла вздохнуть от волнующего предчувствия в груди. Мое сердце стучало так громко, как будто он был здесь, со мной – красивый молодой человек, как двадцать пять лет назад.

В сравнении с моим воображаемым Ричардом Пол Ньюмэн потерпел бы неудачу, а бедный Стюарт и вовсе не имел бы шансов. Глядя на него, как он сидит в другом конце комнаты и смотрит новости или читает – спокойный человек в очках с бифокальными линзами, с редеющими волосами и темными мешками под глазами – я была лишена иллюзий, как будто меня обманывали.

Бездеятельность была одновременно нерестилищем и надежным укрытием для моего несчастья. Подавленная и унылая, я замкнулась в своей скорлупе, стала необщительной и угрюмой. – Нет, Стюарт, мне не хочется сейчас разговаривать, лучше я немного посплю. – А что еще сказать? Стюарт, оставь меня, я больше тебя не люблю?

«Но когда я выздоровею, жизнь изменится», – поклялась я. Я уже достаточно растратила зря, и теперь, увидев черное лицо смерти, я намеревалась вернуть большую часть потерянного времени.