Испытание чувств - [20]

Еще одна остановка с постукиванием пальцами по столу.

– Келли, – требовательно сказала я. – Чем ты занималась? Где ты была всю ночь?!

Пять напряженных и усталых пар глаз уставились на нее в ожидании ответа.

– Больше не поеду с этими парнями, я обещаю! – Эмоционально.

– Ты больше вообще не выйдешь из этого дома, если не…

– Ну хорошо, у одного из них была бутылка. Я не хотела вам об этом рассказывать, но ты спрашиваешь. Это было что-то белое, может быть, виски? И мы его выпили, поделили на всех, и потом – ну, Тод, он вел машину, сказал, что он должен остановиться, он почти не видит дороги. Его приятель отключился, а у меня не было с собой прав, и я знала, что вы не хотели бы, чтобы я вела машину, выпив… Я понятия не имела, где мы, где-то на побережье, и я очень устала, поэтому заснула в машине. У них были с собой спальные мешки и все такое. Когда я утром проснулась, солнце светило мне в глаза, и все прочее. В общем, я очень испугалась. Я знала, что вы тут с ума сходите.

– С ума сходим – это еще очень мягко сказано! Твоя мама и папа просто заболели от беспокойства! А вдруг ты умерла! Ты могла бы позвонить… – взывала мама, и я почувствовала благодарность, когда папа утащил ее из комнаты, что-то бормоча насчет того, что надо одеваться.

– Эта девочка, по счастью, осталась жива, Лео, – мамин голос удалялся, пока дверь спальни не закрылась за ними.

– Солнце стояло на небе с шести. Что еще вы делали с твоими друзьями утром? – хотел знать Стюарт.

– Я боялась ехать домой. Я знала, что вы будете в шоке, и поэтому заставила их привезти меня обратно к Сью. Я хотела притвориться, что ночевала у них, но я не смогла попасть в дом. Я боялась всех разбудить, поэтому сидела на ступеньках дома, пока брат Сью не вышел за газетой. Он обещал мне, что никому не расскажет, что случилось, а я прошмыгнула в комнату Сью и забралась к ней в постель.

– Во сколько это было?

– Ну, я не знаю… Боже мой, откуда я могла знать? Думаю, что-то около семи.

– Это ложь! Твоя мать звонила туда в семь утра, и тебя там не было! – Мама вернулась.

– Да, мам, но я звонила из спальни, а там часы спешат. – Наверное, когда я звонила, было 6:50, и отец Сью пошел к девочкам, обнаружив только своего сладко спящего ангела, а через несколько минут появилась Келли и тихонько улеглась рядом.

– Ты говорила утром с родителями Сью?

– Да, и они были… очень расстроены из-за меня. Видела бы ты лицо мистера Марсдена, когда он меня обнаружил. Они сказали мне, что ты звонила и что меня не было. Так что мне пришлось всю эту историю рассказать им.

– Она вполне годится для романа, – сказал мой отец.

– Мы-то считали, что твои истории очень хороши, – добавила мама с понимающей улыбкой, впервые признавшись, что она знала, как я обманывала ее.

– Но, мама, человек в здравом уме не смог бы такого сочинить. Я думаю, что она говорит правду.

История была совершенно невнятная, но следует признать, что, окажись я в подобной ситуации, я объяснялась бы так же неуклюже.

– Слава Богу, она дома и явно в целости и сохранности, – сказал Стюарт. – Когда будет омлет? Я умираю с голоду.

Атмосфера постепенно нормализовалась, но я чувствовала, что заболеваю от беспокойства за Келли: осенью она будет учиться в колледже, предоставленная сама себе и своим выдумкам, вдали от родительских глаз. «Ну и ладно, с глаз долой – из сердца вон» – я пожала плечами, а потом ощутила прилив изумления. Я рассуждаю совсем, как моя мать. И тогда я подумала: «Интересно, верила ли она сама в свои высказывания больше, чем я сейчас?»

Глава 6

В Новую Англию пришла зима со свежим холодным воздухом и прозрачным голубым небом. На окнах выросли нарисованные морозом узоры, напоминающие листья папоротника. Маленький ручей, протекающий через задний двор, – главная достопримечательность этой пустой территории, – большую часть года скрытый от людских глаз, наконец снова стал виден среди обнаженных деревьев, узкой черной лентой отмечая границу с покрытыми снегом скалами. Этот ручей никогда не замерзает, и весь год он булькает и пузырится на своем пути неизвестно куда.

Когда я была маленькой, зима приводила меня в восторг. Я любила скрип, который раздается, когда приминаешь снег ботинком, и представляла себе, как будто весь мир покрыт бриллиантами, мерцающими на солнце мириадами крошечных зеркал. Я до сих пор испытываю трепет, когда снег медленно падает на землю, как будто сейчас произойдет что-то волшебное. Когда Келли и Брайан были маленькие, я любила надеть на них самую теплую одежду, закутать в шарфы и варежки и пойти с ними поиграть. Другие матери вполне удовлетворялись тем, что стояли в стороне и наблюдали за своими детьми, а для меня этого было мало. Когда они катались на санках, мы все катались с ними, с воплями и хохотом летя с ледяной горы, каждый на своем сверкающем алюминиевом блюде или на старых деревянных санях. Мы ходили по заячьим следам, надеясь в кустах найти зайчат, или искали чистый ровный участок, где лежит нетронутый свежий снег, и делали снежных баб, причем моя баба казалась нелепо большой по сравнению с детскими, но я по-детски радовалась тому, что она самая лучшая.