Исповедь Зеленого Пламени - [112]

На три шага поотстав от нас — Лоти и Тэль-Арно. Эти скорее вызывают в памяти герб рыцарей-храмовников — два война на одной лошади. Лоти все в той же длинной голубой рубахе и босая, но все равно — рыцарь. Поводья в ее руках, Тэль-Арно крепко обнимает ее — пожалуй, крепче, чем это необходимо таким хорошим наездникам, как он и она…

Город мы пролетели пулей, пронеслись по его улицам, как знамение перемен, и цокот копыт звоном отлетал от вечно мрачных каменных стен, и те, кто успевал разглядеть цвет наших с Гитранном волос, угадав истину, кричали нам вслед слова прощания…

А сейчас стелется под копыта коней выжженная солнцем трава, испуганно кидается прочь серенькая степная лисичка, вспугнутая топотом, и вьется, вьется пыль далеко позади нас — кажется, мы летим так быстро, что она не успевает даже коснуться нас.

Время встало. Нет ничего, кроме этой бешеной скачки.

Ветер относит голоса, поэтому в первый момент мне вообще не удается услышать оклик Тэль-Арно. Но у Гитранна более чуткий слух — он слегка натягивает поводья, позволяя «двум храмовникам» поравняться с нами.

— Нужна передышка! — снова кричит Тэль-Арно, захлебываясь ветром. — Еще полчаса такой скачки, и я загоню своего коня!

— Нет, наша еще может бежать, — отзывается Гитранн. — Наверное, потому, что мы с Лиганор легче, чем вы с Лотиа-Изар…

— Прежде всего потому, что я подпитываю ее силой, — вмешиваюсь я. — Тэль прав — я совсем забыла, что равняться надо на слабейших. Так что доезжаем шагом вон до того березового колка в ложбинке и там встаем на отдых.

Березы здесь совсем не похожи на мои родные ругиландские и даже на те, что были во вчерашнем лесу — сероватые, неровные стволы, испятнанные лишаями наростов, мелкие, с ноготь большого пальца Тэль-Арно, листья, И в отличие от того же леса, желтизна только-только тронула их кроны. Однако в траву, которая здесь несколько зеленее, чем в остальной степи, уже порядком насыпалось золотых монеток.

— Раз березы и зеленая трава, значит, вода близко, — замечает Лоти.

— Все равно не докопаемся — нечем, — машет рукой Тэль-Арно. — А жаль. Пить хочется.

— И есть, — добавляет Лоти. — Лошадям-то что, здесь трава неплохая. А вот нам…

— Слушайте, — неожиданно говорит Гитранн. — Зачем мы вообще дернулись в степь?

— Как зачем? — удивляется Лоти. — Снэйкр же велел нам убираться из города, пока не началось…

— А не проще ли было заехать куда-нибудь на окраину и разомкнуть пространство там? Вчера же получилось…

— Сегодня не получилось бы, — перебиваю я. — Ты считаешь, я не проверяла? Боюсь, что это можно было сделать только вблизи от нашего дома — ты за не знаю сколько лет сделал из него самое настоящее место Силы.

— Почему же ты молчала об этом?

— Потому что Снэйкр мудр. Если бы мы не убрались из Кармэля в первый же час, мы могли не сделать этого вовсе. Особенно Лоти — это в ее стиле. Да и у тебя, Гитранн, временами бывают приступы личного героизма. И что бы я одна смогла против вас всех со своим инстинктом самосохранения? А так — тыгыдым, тыгыдым, тыгыдым, все мысли ветром выдуло, а когда остановились — так уже далеко от города, возвращаться вообще никакого резона.

— Да, некая логика в этом есть, — признает Гитранн. — Но тогда почему бы нам не попробовать разомкнуть пространство прямо здесь?

— Попытка не пытка, — я напрягаюсь, пытаясь вызвать в памяти картину той вчерашней осенней лесной поляны. Картинка норовит расплыться, смазаться — верный знак силового противодействия, но пассивного. При активном бывает рябь, как помехи на телеэкране. А пассивное — плохо, но съедобно, сила пробивается силой же. Еще раз попробуем… Нет, не фиксируется. Хоть стреляйся — не фиксируется!

— Иди сюда, Гитранн, — бросаю я сквозь зубы. — Войди в мое сознание — будем пробивать объединенными усилиями.

Наши руки соприкоснулись. Странно, почему-то я совсем не чувствую Его у себя в мозгах…

— Представляй нашу поляну у озера, — отрывисто командую я. — Представил?

— Плывет слегка…

— Ничего страшного, у меня тоже плывет. Так, теперь я фиксируюсь на определенном ориентире, поддерживай меня и тоже фиксируйся…

Так, что же выбрать? Озеро? Нет, слишком абстрактно, лучше старую иву у воды, с торчащей из низа ствола молодой порослью и с кучкой рыбно-грибных очисток в ямке у корней… Черт, я по-прежнему не ощущаю Его поддержки!

— Зафиксировался? — спрашиваю я все так же отрывисто.

— Вроде да… Камень, на котором Лоти грелась, так?

— Блинн! — я в отчаянии ударяю рукой по стволу березы. — Я об этом камне даже не думала! Гитранн, ты что, совсем меня не читаешь?!

— Не могу понять… Контакт какой-то… наполовину подсознательный, как тогда, когда ты Говорила у нас дома. Я скорее угадываю движение образов в твоем мозгу…

— И угадываешь неверно! — я начинаю злиться, а это, как известно, концентрации не способствует. — Попробуем еще раз!

Эх, раз, еще раз… Весь следующий час целиком уходит на пробы. С Гитранном почему-то так и не получается полного контакта. С Лоти контакт получается легко, но и наших с ней объединенных усилий недостаточно, чтобы сломать стенку пассивного противодействия…

— Подобьем итоги, — наконец мрачно говорит Гитранн. — Нас четверо. До Бурого Леса в самом лучшем случае еще пять суток пути таким же галопом. Все питье — литровая фляжка Тэль-Арно, и то не с водой, а с вином. Вся еда — горсть сухарей в седельной сумке Лотиа-Изар. В степи, правда, бегает всякая живность, но у нас только два меча и кинжал Лиганор — ни лука, ни стрел. А подзывать животное к себе, чтобы убить, — за такое можно и эмпатическими способностями поплатиться. Плюс на четверых — два плаща, из них один шелковый. Здесь, где есть топливо, это неважно — Огненные мы с Лиганор или нет? — но там, где гореть будет нечему… Короче, Снэйкр загнал нас в ловушку.