Исповедь всемогущего - [33]

Как обычно, выбирать было не из чего.

Заново рассчитав орбиту, ругая себя последними словами и выжимая остатки мощности из угрожавшего в любой момент расплавиться реактора, я продолжил спасательную операцию.

Забавное, наверно, было зрелище. Два получивших практически смертельные повреждения корабля, один из которых все еще пытается спасти другого. Прилипшие к телескопам богатые умники из торчавшего здесь неподалеку прогулочного лайнера, наверное, себе животики надорвали.

Ломясь вперед на максимально возможной в этой мешанине обломков скорости, я подобрался к беспомощно кувыркающемуся транспортнику километров на десять... И только потом заметил неладное.

Мои телепатические способности молчали. Абсолютно. А ведь с расстояния в десять километров я с легкостью засек бы течение мыслей тех бедолаг, которые имели глупость потерпеть здесь крушение. И даже если они все уже погибли, то и тогда должен был бы присутствовать некий хорошо различимый остаточный фон. Но его не было... Мертвая тишина. И только с болтавшегося на расстоянии в четыре тысячи километров от этого места космического туриста доносилась едва различимая аура разнузданного веселья и пьяной похоти. Богатеи продолжали развлекаться.

А впереди - тишина.

Какие выводы из этого следовали?

Автоматический модуль - вот что я видел, выглядывая в иллюминатор. В кувыркающемся передо мной транспортнике отродясь вообще не было пилотов. Их заменяла разработанная в последние годы одной довольно крупной земной корпорацией мощнейшая навигационная система, позволяющая водить груженные урановой рудой корабли с внешних планет к перерабатывающим базам на Луне или Марсе без участия человека. Вот только непонятно, что это вдруг перемкнуло в мозгах у этой считавшейся доселе образцом надежности системы, заставив ее предпринять сумасшедшую попытку пройти на неповоротливом и медлительном транспортнике сквозь такое исключительно сложное для пилотирования место, как щель Кассини?..

Но отнюдь не это меня волновало в тот момент.

Итак, это был автоматический модуль. Мертвая железяка. Машина. Робот. И спасать там было некого.

Какого черта я только лез на рожон? Неужто мне хочется рисковать жизнью ради того, чтобы спасти пару тысяч тонн добытого на Хароне уранинита?

Пребывая в полнейшем раздражении, я рванул штурвал на себя, твердо решив предоставить терпящий бедствие автоматический транспортник своей судьбе и удалиться восвояси. Но не успел я даже охнуть, как... Бах-бах-бах... Три заряда льда в днище окончательно вышибли дух из моего кораблика и отправили его в свободный полет по направлению к лениво плывущему надо мной Сатурну.

Я не буду описывать в деталях все те действия, которые позволили мне выйти живым из этой переделки. Скажу только, что это было очень и очень непросто. Настолько непросто, что мне потом пришлось ампутировать (самому себе, что показательно) левую руку по локоть и левую же ногу по колено. А еще мне пришлось научиться дышать водородно-гелиевой смесью, которую я подцепил из атмосферы Сатурна. Страшная гадость, скажу вам по секрету. В горле от нее так и першит... Вот только дышать вакуумом еще хуже...

Именно из-за этого маленького приключения я и решил заняться генетикой. Для того чтобы в будущем выходить из подобных неприятных сюрпризов, по возможности не теряя при этом ценных органов.

Добравшись до Земли, я сдал свой разбитый вдребезги корабль в металлолом и, арендовав небольшую лабораторию, занялся изучением человеческого генома. Какие цели я при этом преследовал? Достаточно простые и незамысловатые, если честно. Сразу же осознав, что увеличить коэффициент интеллекта и форсировать деятельность мозга у меня вряд ли получится, я сосредоточился на тех мелочах, которые помогут мне выжить в кризисных ситуациях, которых на моем жизненном пути (если я не собираюсь сменить стиль жизни) будет еще немало. Умение дышать всем, чем угодно, начиная от водорода и кончая радоном. Способность без проблем переносить убийственные для простого человека дозы радиации. Кожа, похожая по своей прочности на скафандр и способная предохранять внутренние органы от переохлаждения в условиях открытого космоса.

Короче говоря, я потратил почти два года на проектирование нового вида разумного существа, которое по справедливости можно было бы назвать человеком уже не разумным, но зато космическим, и только потом понял, что все это бесполезно. Все те генные цепочки, которые во множестве мелькали на экране компьютера, могли сделать из меня либо невероятного чудовищного безмозглого монстра даже отдаленно не похожего на человека, либо могучего, способного питаться обычными камнями, неуязвимого, стойкого к радиации бормочущего идиота.

Почему-то становиться ни тем, ни другим у меня не было ни малейшего желания.

Очевидно, генетика не могла мне помочь, и, возможно, следовало бы попробовать что-нибудь принципиально иное.

Когда эта поистине гениальная мысль пришла в мою голову, я сразу же свернул все исследования, передал свои записи в дар Международному Обществу Генетиков и с головой погрузился в обдумывание того, что я должен был сделать дальше. Причем в то время, когда я вчерне намечал основные вехи своего нового плана, вся научная общественность планеты Земля усиленно пыталась расшифровать мои каракули. Не знаю, сумели ли головастые умники от науки добиться на этом поприще успехов или, отчаявшись, пошли своим собственным путем, однако биотехнологии с того дня, когда я нежданно-негаданно подарил миру свои открытия, начали развиваться воистину с бешеной скоростью. Сначала было создано лекарство то рака. Потом - технология пересадки головного мозга. И пошло-поехало... Генетическая коррекция организма. Удвоение продолжительности жизни. Омоложение. Невероятный рост числа генетических мутаций. Разрушение совместимости человеческого генома. Программа восстановления генной совместимости и контроля над рождаемостью. И, наконец, постановление Человеческой Федерации Љ 186-429 от шестого апреля две тысячи сто шестьдесят пятого года, под угрозой смертной казни запрещающее проводить любые модификации человеческого генома. Вдоволь наигравшись со своим генотипом и основательно попортив наследственность, человечество еще раз убедилось в том, что существуют вещи, которые лучше не трогать, и оставило генную инженерию в покое. До лучших времен.