Исповедь убийцы - [10]

в наличник двери, на встречу вышла женщина в домашнем халате.

– Здравствуйте, капитан Панов, я могу увидеть Антонину Сергеевну?

– Вы по поводу Вадика?

– Да.

– Врачи сказали не беспокоить её, она себя очень плохо чувствует.

– Понимаю, у меня всего один вопрос.

Женщина замялась, и не стала спорить со стражей порядка.

– Хорошо, но только один.

– Обещаю, – ответил капитан.

– Проходите, можете не разуваться. Здесь до Вас целый табун побывал,

ковры всё равно уже не спасти.

Женщина провела капитана в комнату. Антонина Сергеевна лежала на

Кровати с бледным лицом и потухшим взглядом. Казалось это тень того

человека, которого совсем недавно видел капитан.

– Здравствуйте!

Тяжелый взгляд Антонины Сергеевны посмотрел на капитана, в ответ лишь

слегка кивнула головой.

– Знаю, Вам сейчас тяжело говорить, но это важно.

– Антонина Сергеевна, за эти сутки в вашей квартире были посторонние?

– Нет, – еле слышно ответила, после вашего ухода Вадик заперся в комнате

на все замки и попросил никого не впускать. Он был сам не свой,

и всё ночь провел у компьютера, а на утро, закрывая лицо руками,

Антонина Сергеевна расплакалась.

Женщина в халате, подбежала к ней, обняла её, протянула стакан с водой и

лекарство.

– Умоляю Вас, уходите, ей нужен покой, – с мольбой в глазах обратилась

женщина к капитану.

– Да, да, ухожу, только зайду на секунду в комнату Вадима и сразу уйду.

Женщина ничего не ответила и занялась Антониной Сергеевной.

Капитан направился в комнату Вадима. Окно в комнате было открыто,

от сквозняка белая занавеска взмыла вверх, как только дверь закрылась,

она плавно опускалась на место.

– Кого же ты так боялся? – стоя в центре комнаты, рассуждал капитан.

Компьютер был включен и работал.

– Надо прислать ребят, пусть пороются, – глядя на потухший монитор, сам

себе сказал капитан. Оглядывая комнату, взгляд капитана упал на полку

над компьютерным столом, на которой среди книг и разных забавных

статуэток стоял череп, вылитый из металла, на вид казался достаточно

тяжелым, по факту, когда капитан взял его в руки, оказался лёгким и

полым внутри. Рассматривая череп более детально, в затылочной части

черепа обнаружил едва заметную кнопку. Капитан нажал её. Черепная

коробка распахнулась. Внутри лежал маленький пакетик с белым

порошком.

– Так вот что тебе помогло, – сказал капитан. Захлопнул коробку и поставил

череп на место, после чего вышел, закрывая за собой дверь. Перед уходом,

капитан заглянул в комнату Антонины Сергеевны, она лежала с закрытыми

глазами, было видно, она не спит, он не хотел больше тревожить её и тихо

вышел из квартиры.

– Ну, что там? – увидев капитана, спросил Малышев.

– В квартире посторонних не было, это попытка суицида, парень скорее

всего наркоман, я в его комнате нашёл порошок. Вызови экспертов,

пусть проверят компьютер, заодно и наркоту заберут.

– Ты звонил в больницу? Как пострадавший? спросил капитан Малышева.

– Из больницы позвонили, сообщили, пострадавший умер по дороге.

И так было ясно, не выживет, шлёпнуться из окна пятого этажа, шансов

выжить, практически нет.

– Слава, ты вспомнил адрес Мельникова?

– Да.

– Вот и отлично, давай сейчас к нему.

– Как! – Сам?

– Когда то надо и самому начинать, – ответил капитан.

– Здорово! – радуясь как ребёнок, произнёс Малышев.

– А вы что будете делать?

– Работать, Малышев, знаешь такое выражение: «Любопытной Варваре,

на базаре нос оторвали».

– Знаю, Игорь Сергеевич, ну я же…

– Ладно, Слава, не нуди, скажу.

– При изучении дела Надежды Зориной, слишком много нестыковок, улики

притянуты за уши, свидетели только эта четвёрка, всё поверхностно,

размыто, как будто прикрывали настоящего убийцу, поэтому осудили

бомжей.

– Вы смотрю, время зря не теряете?– скривившись, произнес Малышев.

– Запомни, Слава, никогда не теряй время зря, и тебе советую – глядя в

глаза, строго ответил капитан.

– Простите, не хотел обидеть.

– Обидеть? Я тебе что, подружка чтобы обижаться?

Наконец – то приехали, я в архив, ты к Мельниковым, если что, на связи.

* * *

– Эй, чего раскис? – надменно стоя над сидящим на корточках мальчишкой,

спросила Эля и от злости пнула в парня ногой.

– А вдруг они догадаются?– уронив голову на колени, прохныкал тот.

– Если ты, идиот, не выдашь, никто не догадается.

– А если спросят? Что говорить? Я стараюсь все забыть, боюсь их.

– Успокойся, мы ещё считаемся детьми, на нас никто не подумает.

Как и что говорить я тебе написала, прочти, запомни, листок сожги.

– Ты серьёзно?– испугано покосил взгляд, спросил мальчик.

– Нет, пошутила,– просто порви и выбрось.

* * *

– Элеонора Цейс! – голос школьного психолога прокатился эхом

коридорами суда.

– Всё, вот и моя очередь настала, я пошла, а ты соберись и запомни, наши

показания должны совпадать. Понял?

– Да,– как-то неуверенно ответил Вадим.

– Перестань скулить, ты меня понял?– схватив за ворот белой рубашки,

прошипела Эля.

– Ты что! Совсем?– отпусти меня, – отбросив руки подружки, Вадим вскочил

на ноги. – Сказал же, понял!

– Смотри мне, хлюпик! Я, из-за тебя сесть не хочу. Эля развернулась и

пошла к ожидающей у двери зала суда женщине.

* * *

– Игорь Сергеевич, где вы? Громко спросил Малышев.

– Слава, в архиве как в библиотеке, громко разговаривать нельзя.