Исповедь старого солдата - [133]

Действия власти антигуманны, чего только стоит парад Победы на Красной площади — это же угроза миру: бряцать оружием, способным уничтожить жизнь на нашей планете. Демонстрация военной техники — орудия смерти — сосредоточенной в руках власти.

Хочется сказать тем, кто играет судьбой народа, — остановитесь ребята! Оглянитесь назад, на многострадальную историю России. Уймитесь, иначе сами себя поставите на грань самоуничтожения. Власть и деньги закрыли вам глаза и заткнули уши, помутили ваш разум, думаете только о себе, о своей выгоде, о миллиардах и миллионах, но ставить на кон в вашей игре судьбы людей — преступление, и оно неизбежно должно быть наказано.

Беру на себя смелость сказать и о послевоенном поколении: эти люди стали свидетелями прошлой войны, они живут с днем Победы с самого детства, отмечают его вместе с бывшими воинами, понимая суть величайшего события в жизни страны, уважая традиции его проведения, признавая и почитая при этом заслуги ветеранов.

День Победы! Народ тихо, без суматохи и грома победных маршей возлагает цветы на могилы жертв войны, в их память ставит свечи, читает молитвы, выражая скорбь через покаяние и слезы. А кто-то, перед старой фотографией, глядя на лицо молодого парня, оставшегося в войне, помянет павших по нашему обычаю — глоточком водки… Мне бывает волнительно и тяжело, когда в этот день на улицах, в транспорте, всюду, где я встречаю людей, — меня поздравляют, так и говоря, — «С праздником, с Днем Победы!» Сколько человечности, теплоты в их голосах, сколько искренности в лицах, а пожилые люди часто и кланяются… Пишу об этом, и на мои глаза наворачиваются слезы: они знают истинную цену Победы.

В этот святой день впервые посещать могилы наших солдат я начал в Воронеже: большой шумихи тогда еще не было, и утречком я приходил на могилы, которых там было немало. Расстилал тряпочку, доставал кусочек черного хлеба, луковицу, разрезал ее на пластики. Из солдатской фляжки наливал в алюминиевую старую кружку водки и поминал лежащих рядом в земле своих сверстников. Из газеты крутил цыгарку, заправлял махоркой и курил… Не один я бывал на могилах в этот день, случалось, поминали и компанией фронтовиков. Да, мы победили, свершили чудо, спасли народы от коричневой чумы, но не покидает меня память о том, какой ценой обошлось это народу… Мысли о миллионах погибших, да еще до сегодняшнего дня не преданных земле, не покидают меня, тяжестью лежат на сердце.

День Победы! Пропиаренный властью, суетливый, полный хлопот всех низов в стремлении угодить верхам. Так и хочется сказать, попросту — «дурной пример заразителен»… В День Победы в моем Екатеринбурге представители областной и региональной власти ранним утром несутся в лимузинах, вперемешку с генералами военного округа, на Широкореченское кладбище — на могилы наших солдат, умерших от ранений в госпиталях города: возложение венков, цветов, приготовленных заранее. Торжественный марш роты под оркестр похож скорее на парад войск к центральной площади города: гремит музыка, идут парадным шагом в парадной форме молодые солдаты, военная техника и, обязательно, шаркают ногами по брусчатке небольшой группой ветераны…

На очереди госпиталь ветеранов войны, уникальный снаружи: перед главным входом асфальтированный плац, по краям корпуса стоят на боевом посту два легких танка и два БТРа днем и ночью, в полном комплекте. Фасад здания украшен транспарантами в честь победителей, развевающимися флагами.

Поротно стоят солдаты и офицеры батальона железнодорожных войск. У главного входа толпятся депутаты думы, глава администрации, офицеры штаба военного округа, отставники, мелькают генеральские лампасы. Ждут прибытия губернатора — третий парад в городе. Построение стоит.

Наконец, слышен вой сирен сопровождения, мерседесы врываются в ворота — прибыл губернатор. Господин Россель направляется к ожидающим, подходит к микрофону, командир батальона докладывает ему о готовности к маршу. Губернатор здоровается с солдатами: гремит троекратное «Ура». Выступающие — ветеранов среди них нет — говорят о Победе народа в Отечественной войне, славят победителей. Чеканя шаг, под горохот оркестра перед губернатором проходят маршем военные, замыкает колонну взвод юных барабанщиков.

Представители власти направляются в госпиталь — поздравлять пациентов с Днем Победы. Среди 1200 пациентов госпиталя хорошо, если наберется рота ветеранов прошлой войны. После разыгранного в здании госпиталя спектакля, в небольшом кругу старые солдаты посмеиваются, судачат: «…патриотизм, любовь к власти хотят… показуху устраивают. Жалко из пушек салют не жахнули…» Те, кто знают меня, просят: «ты напиши министру, пусть к БТРам поставят пару баллистических ракет… или в коридорах госпиталя, где лежим, под кровать затолкают по дектярю, а под подушку по ППШ подложат… ППШ уже нету, калашники сейчас… Делать им нехрен, вот и играют в войну».

Таких чудес, как и кроватей в коридорах госпиталя, где-либо в России я больше не видел: власть, как видим, часто бывает не столь усердна перед высшестоящим начальством, как в Екатеринбурге.