Исповедь соперницы - [11]

Я не могла больше слушать. Хохотала так, что у меня закололо в боку. Уж эти мне рыцари Храма — нет хуже лицемеров. Этот сакс должен быть непогрешим, в то время, как уже давно нарушил все обеты: бедности, так как везет домой целое состояние, целомудрия — так как прижил ребенка от сарацинки, и послушания — так как нарушил два первых пункта. Ну чтож, мне только нравилось, что он не святой. Терпеть не могу святош.

В тот вечер я выяснила, что в списках рыцарей участников турнира значится и несколько тамплиеров. А среди них и мой сакс.

* * *

Просто возмутительно, что женщинам запрещают присутствовать на рыцарских играх! Слава создателю, что мой отец не был столь косным снобом и позволял нам наблюдать за поединками со стены замка — так женщина вроде бы и в отдалении, но так как ристалище расположено сразу за стенами — все видно, как на ладони. И это правильно, ведь по сути дела, рыцари хотят покрасоваться именно перед нами — знатными дамами, недаром они просят у нас то шарф, то перчатку на счастье, а герольды, в случае победы, возвещают какой леди тот или иной рыцарь посвящает свою удачу.

В день открытия турнира, несмотря на то, что ночью подморозило, многие дамы собрались на зубчатой стене полюбоваться красочным ристалищем. Солнце высушило иней, небо было голубое, ясное. За оградой ристалище собралась целая толпа зевак. Среди них было и немало женщин простого сословия. Возмутительно, что простолюдинкам позволяют быть зрительницами, общаться с участниками, в то время, как нас вынуждают оставаться в отдалении. Якобы из заботы, как бы нас не взволновало зрелище полученных на турнире увечий. Если бы кто из нас опасался — не пришел бы. А так даже трусишка Элионора Блуаская явилась, вырядившись в новую кунью шубку.

Вскоре ко мне подошел мой верный Гуго Бигод, чтобы попросить талисман на счастье. Я не ответила ни да, ни нет. Пожелала ему удачи, но ни перчатки, ни шарфа он не получил, как не получил и мечтатель-трубадур Ральф де Брийар. Он не самый лучший воин среди моей свиты, хотя и чудесно поет. Ну и пусть лучше поет, чем рискует опорочить на турнире мой дар. Не достался приготовленный шарф и этому медведю Теофилю д'Амбрей. Он бесспорно первоклассный воин, но все одно — свой шарф я приберегла для кое-кого иного. Интересно можно ли давать подобную женскую деталь на турнире храмовнику?

Я сразу высмотрела Эдгара среди рыцарей. Он был в белом плаще тамплиера с красным восьмиконечным крестом. Его щит был каплевидной формы с богатой чеканкой, на полусогнутой руке он держал свой полированный шлем в форме желудя, а его волосы покрывал капюшон из сплетенных металлических колец. Со своего места я даже разглядела светлую прядь, ниспадающую на его лоб из-под капюшона, и неожиданно испытала волнение. Интересно подъедет ли он настолько близко к нам, чтобы я могла вручить ему свой подарок?

Не вытерпев, я спросила у сидевшей подле меня Мод Блуаской:

— А ваш протеже, дорогая, намерен ли принять участие в рыцарских игрищах или явился только, чтобы продемонстрировать свою выправку и коня?

Мод лукаво поглядела на меня, отводя в сторону развевающуюся длинную вуаль.

— Уж не надеетесь ли вы, милая, подарить ему ваш шарф? Чтож после ваших уединенных прогулок по переходам дворца, это вполне объяснимо.

Я лишь подумала, что слухи обо мне и Эдгаре уже идут. Браво, Генри Винчестер! Хоть какая-то польза от тебя.

Но вскоре я перестала думать и о бывшем любовнике и о будущем муже. Я увлеклась.

Турнир — вот поистине захватывающее зрелище! Гром труб, бешеная скачка, удар!.. Как ловко сражался мой брат Глочестер! Как великолепен был Валеран де Мелен. А Теофиль д'Амбрей!.. Я даже пожалела, что не дала ему хоть что-нибудь, когда даже мой отец не удержался и зааплодировал ему.

— Твой рыцарь, Бэртрада, стоящий парень. Бьет, что камень пущенный из баллисты.

И конечно был великолепен Гуго Бигод. Первый кровавый поединок выиграл именно он. Когда их с противником копья сломались и они взялись за мечи, Бигод был просто восхитителен! Потом его противник рухнул весь в крови… Ах, что я говорю! Уже в следующем бою Теофиль пробил одного рыцаря из свиты Вермандуа копьем насквозь и даже сорвал с лошади, держа на древке копья, как жука наколотого на булавку!.. Элионоре Блуаской даже стало плохо и она облевала свою великолепную кунью шубку.

А вот Ральфу де Брийару не повезло, его ловко сбил с лошади один из рыцарей-храмовников.

И тут я заметила, что Эдгар стоит совсем рядом, за креслом Мод, и что-то говорит им со Стэфаном. Я так занервничала, что даже скомкала малиновый шарф, приготовленный для него. Ах, подойдет ли ко мне Эдгар?

Он подошел.

— Мое почтение прекрасной принцессе.

Я улыбнулась как можно нежнее.

— Отчего бы и вам, сэр, не попытать удачу на ристалище?

— Конечно, миледи. Я только ожидаю, когда останутся наиболее достойные из противников.

— Вы столь уверены в себе? Что ж, в таком случае я ничем не рискую отдавая вам свой шарф.

В какой-то миг я опасалась, что прекрасный тамплиер откажется. Но он лишь молча преклонил колено и коснулся губами моей руки в знак признательности. И какое мне было дело какими взглядами обменивались окружающие? Я выбрала его своим рыцарем — и точка!