Исповедь школьника - [14]

Шрифт
Интервал

…Я выключил воду, повесил на вешалку влажное полотенце, надел перед зеркалом ярко-синие плавки, в которых собирался играть с Лёнькой в бадминтон, повертелся так и этак — здорово! — и вышел из ванной.

Диван отца не был расставлен и застелен, видимо, он так и не ложился. Я прошлепал мокрыми тапочками на залитый солнцем балкон. Отец был там. Он стоял в профиль ко мне, в своей махровой пижаме, совсем заросший щетиной, с набрякшими мешками под глазами, и курил, стряхивая пепел вниз. Было еще по-утреннему свежо.

— Доброе утро! — весело сказал я.

Он покосился на меня, пронзительно сверкнув тяжелыми стеклами очков в роговой оправе, и медленно, утвердительно кивнул.

— Доброе утро, красавчик. Если ты простудишься, я не виноват.

Я расхохотался. Ветер приятно холодил мокрые волосы. Я закинул руки за голову, потянулся, хрустнув чем-то внутри спины, закрыл глаза, подставляя всего себя солнцу и ветру. Так здорово…

— Хорошая погода, — сказал отец. — Тихо, смотри, кот охотится. — И одновременно я увидел галку, сорвавшуюся внезапно с дерева и улетающую, и пятнистого кота на толстом суку, все еще застывшего перед прыжком, которому так и не суждено было совершиться. Теперь он заворожено глядел ей вслед долгим, долгим взглядом. Ветви дерева судорожно раскачивались.

— И вот так всегда, — сказал отец, обращаясь к коту. Кот его не слышал, поэтому не мог возразить.

Прямо перед нами шумела душистая, разговорчивая липа. Я не удержался, переступил с ноги на ногу в своих хлюпающих пляжных тапочках, вытянул вперед шею, насколько мог, и откусил листочек.

— Ну и как, вкусно? — осведомился отец с интересом, окутываясь облаком голубого дыма.

Я энергично кивая, согласно промычал. Отец, приподняв брови, почесал подбородок, как делал всегда в раздумье, прежде чем прийти к окончательному выводу.

— Из этого я делаю заключение, что пора завтракать, — сказал он.

Я еще согласней кивнул, повернулся, помедлил еще секунду на балконе — посмотреть, как отец щелчком выбрасывает дымящийся окурок, и быстрыми шагами вернулся в комнату. Там я старательно расчесал мокрые волосы перед зеркалом. (Пока буду завтракать, как раз высохнут, это лучше, чем сушить феном). Включив на всякий случай телевизор — вдруг покажут что-нибудь интересное — я еще несколько минут крутился перед трельяжем с расческой в руках, экспериментируя со своими волосами и оставляя на паркете мокрые следы. Отец, проходя мимо на кухню, легонько шлепнул меня пониже спины, указав пальцем на пол:

— Паркет испортишь!

Я, передернув плечами, издал пронзительный стон:

— Он же лакированный! Что ему будет?

День обещал быть чудесный, и настроение у меня было, как победный клич Тарзана. Какой тут, к черту, паркет. Отец готовил где-то на кухне. Оттуда уже начинали доноситься волнующие запахи. Он редко пользовался прислугой — ему не нравилось, когда по нашему дому ходит кто-то посторонний (уборщица приходила раз в несколько дней, а готовить отец любил сам, или мы ходили в ресторан поблизости).

Я пошел в свою комнату — одеваться. Как вчера — рубашка, костюм… да, вот самое главное: я извлек из шкафа прямоугольный плоский футляр с американским флагом и изображением серебряного орла с надписью: «Silver Eagle. Sport's world». Проверил, там ли лежат ракетки. Так, а вот рядом — голубая коробка, еще не распечатанная. В ней шесть воланов с белым оперением из настоящих перьев (может быть, выщипанных из того орла?) — самые королевские. Такие воланы портятся, правда, куда быстрее, чем пластмассовые, но не важно. Теперь надо подумать, чем их утяжелить (мы с Леонидом всегда это делали). У меня для этого нашелся пластилин и железные шарики от маленького настольного бильярда. Так, вот сумка, очки от солнца… Вроде все. Я моментально оделся (пиджак надену потом, перед выходом), оправил складки рубашки, застегнул часы на руке — да, а куда я, собственно, спешу — еще даже девяти нет. Без десяти девять. Я прошелся по комнате, раздумывая, что еще нужно сделать, вспомнил про ресторан, так, нужны еще деньги. Я стал шарить в карманах своих костюмов — вчера я даже не посмотрел, а вполне могли остаться с прошлого года. Ага, вот мой бумажник, а в нем… так, так… ну, что ж, вполне достаточно денег, так что даже не надо просить у отца. Я сунул бумажник в карман, вернулся в зал и сел, подобрав под себя ноги, в кресло перед телевизором. Показывали новости, шло какое-то заседание. Я прошелся по другим программам, но ничего не нашел — так только, что-то связанное с наступающим учебным годом… ничего себе, я совсем о нем забыл. Так завтра, получается, школа? Чушь какая… Я даже рассмеялся. Но завтра еще и студия живописи, и бассейн, и мы опять будем заниматься и плавать вместе. Ох… Ледяной отголосок летней тоски и вчерашнего мучения в кинозале снова застучал в центре моей грудной клетки — а собственно, вообще почему мы договорились на такое позднее время. Может быть, мне ему позвонить? Хотя, я подумал, он ведь встает быстро, по-военному, он такой собранный, не то что я — так что сейчас он вполне еще может спать. Мне опять вдруг стало грустно и безысходно, на глаза даже навернулись слезы — и тут отец позвал меня завтракать. Я встал, но одновременно с этим раздался телефонный звонок. Отец быстро прошел в кабинет, снял трубку… я весь напрягся… звонили, похоже, из института — и я снова опустился в кресло, ожидая, пока они закончат…


Рекомендуем почитать
Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.