Исповедь палача с Лубянки. Эмиссар Берии с особыми полномочиями - [26]
Справедливости ради отметим, что количество погибших во время боев между «лесными братьями» и истребительными батальонами, частями Красной Армии и милиции явно завышено. К тому же руководство «Омакайтсе» приписало себе чужие деяния.
Например, 6 июля 1941 года «на перегоне Пука—Палупере участка Валга—Тарту» Эстонской железной дороги произошло крушение «восстановительного поезда». В результате погибло и было ранено около 400 человек. Причина крушения – «подложенная мина под рельсы»[32]. Найти и покарать диверсантов удалось только весной 1945 года. Перед Военным трибуналом Эстонской железной дороги предстало семеро местных жителей, которые по собственной инициативе организовали крушение поезда[33]. Все подсудимые были признаны виновными. Двоих приговорили к расстрелу, остальных к различным срокам (от 20 до 5 лет) заключения в ИТЛ[34]. В 1957 году находящиеся в ИТЛ осужденные подали жалобу с просьбой пересмотреть их дело и признать жертвами политических репрессий. В этом им было отказано, и они продолжили отбывать наказание[35].
Вернемся к рассказу Петра Фролова.
Накануне войны оперативная обстановка в прибалтийских республиках была специфичной. Ежемесячно руководители республиканских органов госбезопасности докладывали в Москву об изъятых во время обысков антисоветских элементов огнестрельного оружия и боеприпасов, которое предназначалось для вооружения националистов. При этом крайне редко кто-то пытался применить его. Хотя «миролюбивыми» были только городские жители. Прожившие на хуторах кулаки вели себя по отношению к сотрудникам госбезопасности очень агрессивно. Могли и собак натравить или оказать вооруженное сопротивление при задержании.
Кто и кого расстреливал
В Прибалтике, вопреки заявлениям современных «историков», количество смертных приговоров, вынесенных местными судебными органами, было незначительным. Расстреливали в специально оборудованных помещениях внутренних тюрем республиканских управлений НКВД. Исполнителями были командированные из других союзных республик сотрудники комендатур. Работы у них было немного, и большую часть времени они, вместе с другими чекистами, участвовали в различных оперативно-разыскных мероприятиях.
Мною не было зафиксировано ни одного случая нарушения инструкции. К тому же исполнители были из разных районов СССР, и поэтому им было сложно договориться между собой. У них еще были свежи воспоминания о тех, кто при Ежове нарушал закон и теперь сам был расстрелян или попал в ГУЛАГ.
Комментарий Александра Севера
Понятно, что Петр Фролов, в силу своего служебного положения, не знал, за какие преступления казнили в Прибалтике. Из его мемуаров следует, что он проверял лишь соблюдение процедуры расстрела, чтобы все исполнялось согласно инструкции и другим ведомственным документам. Для него важно, чтобы приговор вынес судебный орган, а не лично начальник областного УНКВД. Чтобы приговоренных перед смертью палачи не избивали и не издевались. В виновности этих людей Петр Фролов не сомневался. Все сомнения у него развеялись во время ночных разговоров с Учителем – комендантом Блохиным.
Исправим этот недостаток. Например, в Эстонии с сентября 1939 года по июнь 1941 года расстреляли 184 человека. Из них 138 эстонцев и 46 русских. Какие тяжкие преступления совершили эти люди? Военные преступления в годы Гражданской войны – 42 человека. Шпионаж против СССР – 27 человек. Аресты и казни коммунистов – 56 человек. Остальные были расстреляны за бегство из СССР, участие в белогвардейских организациях, дезертирство из Красной Армии и антисоветскую деятельность
