Исповедь - [8]
И уж, конечно, всегда есть тот, кого можно изначально признать некачественным. Это, как вы уже догадываетесь, леди и джентльмены, народ. Хам. Быдло. Грязь под ногами. Что еще? Ничего не забыл?
А теперь вглядитесь повнимательней в лица российских демократов, леди и джентльмены! Вы ведь взрослые люди.
Видели ли вы российского демократа смиренным, кротким, мягким, добрым, чадолюбивым? Я лично не видал. И не слыхал, чтобы кто-нибудь видал. Зато постоянно встречаю злобных, ругающихся, крикливых, истеричных особей со следами всех и всяческих извращений на лице, вплоть до сексуальных. Разве они сеют жизнь? Разве они могут пестовать этику благоговения перед жизнью, о которой писал великий гуманист нашего времени Альберт Швейцер?
О, господа, демократия - это смерть и разрушение, ибо это узаконение истребления иерархии естественной, то есть натуральной, природной, то есть Богом установленной. Это стремление возвести низшее до высшего. Вернее, наоборот: низвести высшее к низшему. Стать всем, не будучи никем. Это смерть, леди и джентльмены! Даже хуже. Это гибель духа. Что может быть страшнее утраты духа? Какого Моцарта или Бетховена породит духовная смерть? Какого Гете? Какого Фитцджеральда или Фолкнера? В лучшем случае вам спляшут девицы из "Мулен руж"[5]. Вы хотите умереть за их канкан? Вы хотите, чтобы этот кабак завернул на себя всю Вселенную? А ведь дело идет к этому, и меня тошнит от такой перспективы. И мой народ, кстати, тоже. И потому я не просто не люблю, я ненавижу демократию. Я ненавижу духовное опустошение. Я люблю жизнь и парение духа.
Теперь о России. Россия всегда, даже в самые тяжелые безбожные времена была христианской страной. Мои родители - коммунисты, всю сознательную жизнь вели себя как христиане, сами того, вероятно, не подозревая. В стране, которая метафизически, подчеркиваю, метафизически не приемлет демократию в её чистом онтологическом виде, никакая демократия невозможна в принципе. А потому игра в демократию в России не стоит свеч. Вот и все её перспективы. Для кого-то это может быть и печально. Но считаться с фактами необходимо, дабы не уподобляться тому джентльмену, что подбрасывает над своей головой кирпич в надежде, что тот, вопреки закону Ньютона, зависнет в воздухе.
Так что, либо Россия останется православной, либо станет демократической. Третьего не дано. И что для вас, мои братья и сестры во Христе, важнее? Чтобы сестра христианской Америки Россия оставалась христианской или становилась демократической?
Леди и джентльмены, благодарю за внимание. Valete et plaudite![6]
За столом воцарилась такая тишина, словно где-то поблизости родился полицейский. Ланч был скомкан и завершился раньше положенного.
- Сьюзен, мне надо срочно сходить в православный храм. Где он тут у вас поблизости? - Профессор громко хлопнул себя по коленям и решительно поднялся. Он уже всеми своими потрохами ощущал, сколь зыбко его душевное равновесие.
- Вам нужно помолиться или у вас там назначена встреча? - деловито осведомилась Сьюзен.
- Мне надо помолиться, - жестко ответил Василий Иванович.
- В Вашингтоне два православных храма: один греческий, другой русский.
- В русский.
- О, там служит известный священник Виктор Потапов. Он часто выступает по "Голосу Америки". Вы не слышали никогда его выступлений?
- У меня, слава Богу, нет в доме радио.
Храм оказался в честь Иоанна Предтечи. У Васи не было ни копейки американских денег, и Сьюзен купила Василию Ивановичу пять свечек. Он хотел поставить еще три, однако не стал унижаться и просить еще, пользуясь правилом военнопленных: кормить корми, поскольку обязан, а клянчить у тебя подачки - уволь!
Церковь была уютная, маленькая, домашняя, и если бы не звездно-полосатый флаг, торчавший у окна слева от Алтарных врат, то вполне могло показаться, что он дома.
Пахнуло чем-то родным, домашним. Пожилая женщина продавала свечки и иконки, и Вася не преминул обратиться к ней.
- Здравствуйте! - сказал он женщине.
Женщина посмотрела на Васю почти с испугом, а потом сказала ему тихо:
- Пойдемте! - и отвела его в закуток, служившим подсобным помещением для ее свечной лавки.
Вася продолжал еще по инерции глупо улыбаться, хотя и не мог понять причину испуга служительницы или, по крайней мере, ее настороженности.
- У вас какие-то проблемы? - тихо спросила женщина. В ее глазах по-прежнему читались усталость и беспокойство.
Вася на мгновение задумался, какие у него в Америке проблемы, и ясно осознал, что решительно никаких, разве что американцы опостылели.
Надоели они ему с самого первого дня, когда его, простуженного и с температурой, сразу же после четырнадцатичасового перелета с континента на континент повели в "Америкен Эрвайвс", где тощий, словно ржавая селедка, полисмен, изрядно смахивающий на робота, тыкал указкой в витрину, в которой была выставлена "сама" "Декларация независимости" 1776 года, знания которой Вася по долгу службы требовал от своих оперов, околоточных и гаишников.
- Да пошел ты со своей декларацией! - сказал негромко по-русски Вася, которому в данный момент хотелось лишь одного: вернуться домой, опрокинуть стакан водки с перцем и залечь в шерстяных носках под пуховое одеяло. А тут приходилось торчать в очередном вашингтонском музее и выслушивать то, чему он учил сам.
Борис КУРКИН — Тоже «победители»Георгий ЦАГОЛОВ — Мир и мыМихаил ДЕЛЯГИН — Как вымирает «благополучная» РоссияПавел ЛАВРЁНОВ — «Здесь начинается Россия…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
Сюрреалистичный рассказ, небольшая фантазия с вкраплениями галлюциногенного реализма и пейзажной лирики. Содержит нецензурную брань.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.