Исповедь дезертира - [27]

— Представь, что это нож, и ты на меня нападаешь. Ну, держи крепко и бей сверху.

Я замахнулся, и вдруг полетел вперед, с трудом понимая, что произошло. Настя, ловко перехватив мою руку, резким рывком потянула вперед. Понял, что она поймала меня на движении.

— Ого, — выдохнул я и, вскочив на ноги, ударил уже снизу.

Снова моя рука ушла в сторону, и я получил коленом в живот.

— Вот ты и готов, — сказала Настя, намекая на то, что могла ударить меня ниже.

— Это против ножа или палки, — заметил я, — а вообще здорово. Ты молодец.

— А хочешь, я тебя научу? Это просто. Обычные законы физики. Встань еще.

Я встал в стойку и сделал замах.

— Опускай руку медленно, — скомандовала Настя. — Вот видишь: твоя последняя фаза — наклон. Сейчас весь твой вес переместился в удар, и, если тебя дернуть вперед, ты полетишь дальше. Скорость умножится на вес. А мне нужно только вовремя увернуться. Я еще и не такое видела. Знаешь, как спецназ умеет?

— Нет, — покачал я головой.

— Они двумя пальцами отводят в сторону штык-нож и выхватывают у тебя автомат, а еще так могут, что ты сам в себя стреляешь. Только я так не умею. Ну, хочешь, будем тренироваться?

— Не знаю, — пожал я плечами, — можно попробовать.

Возились мы часа два. Закончили усталые, испачканные сеном. Я слегка поранил ладонь, Настя сразу это заметила и лизнула мне руку, а потом приложила к ране зеленый листик. Важно пояснила:

— В слюне есть вещества, которые убивают бактерии.

Отец Георгий

Так прошло несколько дней, но тут неожиданно нашей беззаботной жизни пришел конец. Известия из крепости заставили меня покинуть уединенный уголок земли, где нам с Настей было так хорошо. Мальчик принес записку: Таисия велела нам возвращаться, и мы собрались в путь. Бабушка Софико собрала снохе полную корзину гостинцев, так что обратно идти было нелегко. Дорогой я думал о том, что придется снова вести убогое существование, проводя большую часть времени в подземелье, подобно кроту. Настроение было испорчено окончательно. Однако я и предположить не мог, что в тот же день окажусь в центре событий, можно сказать, исторических — по местным меркам.

Когда мы подходили к крепости, перед нами буквально вырос дядя Малхаз. Мне даже показалось, что он шел за нами следом, а потом обогнал, чтобы впечатлить нас внезапностью своего появления. При виде небритого сурового горца мне стало не по себе.

— Настя, — настороженно сверля меня пронзительным взглядом, спросил он, — а что это за герой? Ты кто?

— Это мой друг Артем, — Настя дернула меня за руку. — Познакомься: это мой дядя Малхаз. Брат моего отца.

Малхаз решительно и твердо протянул мне мозолистую ладонь.

— Гомарджоба. Здравствуй, — сказал он сипловато, крепко пожал мою руку и снова оглядел меня с ног до головы.

— Вот и познакомились, — радостно сказала Настя и, взяв нас под руки, повела в крепость. — Мама одна? — спросила она у Малхаза.

— Одна, ушел ее дружок. Похоже, надолго. Там стали воевать по-крупному. Думаю, и до нас скоро доберутся, — Малхаз кивнул в мою сторону. — Где же ты такого друга нашла? Он вроде не из местных. Эй, парень, ты откуда такой взялся?

— Из Москвы — ответил я, немного стесняясь.

— А что так тихо? — заметил Малхаз. — Боишься чего?

— Да нас, москвичей, нигде не любят, вот я и…

— А-а, любят, не любят… Какое мне дело! У вас свои проблемы, у нас свои. Ты здесь зачем?

— Долго рассказывать — ответил я.

— Дядя Малхаз, он человек надежный, только попал в нелепую ситуацию. Из армии он дезертировал. Теперь вот его совесть мучает, — пояснила Настя.

Я поежился.

— Так просто: дезертировал, совесть мучает, — усмехнулся Малхаз и спросил: — Это правда?

Я кивнул.

— Там такая стрельба началась, а мы еще присягу не приняли. Вот я и подумал, что право имею… Но получается, что и своих предал. Я уже много на эту тему передумал…

Малхаз вздохнул, еще раз внимательно посмотрел на меня, потом, потирая ладонью небритые скулы, стал приговаривать:

— Ну да, ну да. Может, ты и прав. По тебе видно, что искренне говоришь. Пойдем.

Мы вошли в крепость, ворота которой оказались открытыми. Вышедшая к нам навстречу Таисия светилась радостью, но Настю поцеловала сдержанно. Потом Малхаз уединился с Таисией, и некоторое время они о чем-то разговаривали. Я выпытывал у Насти, о чем они могут шептаться, но она только пожимала плечами, успокаивая меня, что все будет хорошо. Оставалось только верить ее словам.

После разговора с Таисией Малхаз отозвал меня в сторону и, немного помолчав, сказал:

— Артем, послушай дорогой, хочешь, чтобы тебе спокойнее на душе стало, хочешь джигитом себя почувствовать?

Не понимая, к чему он клонит, ответил:

— Ну, хочу.

— Дело наше правое, — начал доверительно Малхаз. — Мы за родную землю воюем. Я руковожу ополченцами, и мне нужно отнести в деревню оружие. Поможешь мне?

Я пожал плечами, посмотрел на Настю. Та слышала обрывки нашего разговора и теперь ждала, как я поступлю. Мне не хотелось, чтобы она считала меня трусом.

Малхаз, видя мою нерешительность, добавил:

— Дело-то пустяковое. Однако вроде как на боевом задании побываешь.

Еще раз посмотрев на Настю, я ответил:

— Хорошо, помогу.

Оказалось, что Малхаз прятал в крепости оружие, и это было еще одной причиной его неприязни к Павлу. Как я узнал позже, Павло тоже имел здесь схрон, и однажды Малхаз нашел его тайник, но чтобы не подставлять Таисию, из всей партии поменял всего два новых автомата на старые. Поначалу это не бросилось в глаза, но когда боевики вернулись, они что-то заподозрили, и Павло устроил Таисии разборку, хотя ни деталей, ни каких-либо подробностей мне не рассказали.