Испорченный - [10]

Взгляд Питера блуждает по сторонам. Отлично. Он больше не посмотрит на меня. Все равно. Я не поддаюсь искушению поругаться с ним и топаю вниз по лестнице, как бешеный слон. Питер выходит и стоит на крыльце, пока я не сажусь в машину. Я уезжаю, не оглядываясь.

Глава 4

По возвращению в комнату общежития, настроение мое хуже некуда. Я встретила идеального парня и облажалась. Даже не знаю, что я сделала не так. Может быть это из-за того, что я оцарапала его руку? Или упомянула о его мертвой кошке или еще о чем? Я иду по коридору. Все двери распахнуты. Я живу в женском общежитии. Некоторые девчонки уже переоделись в пижамы, другие — все еще в дневной одежде.

Прохожу несколько дверей и машу девчонкам из комнат. Кто-то свистит мне, пока я иду мимо.

— Горячая мамочка! — кричит светловолосая девушка. Я не особо хорошо ее знаю. Наше общение с ней сводится к «привет» и «пока» по пути на занятия. Смотрю на нее, а она двигает бровями, предполагая, что мне что-то перепало.

Ага, да ничего мне не перепало.

Повернув за угол, в конце коридора вижу свою распахнутую дверь. Страх с волнением заполняет мое горло. Я не хочу обсуждать Питера с Милли. Плюс, она, должно быть, просто в бешенстве, что я бросила ее за ужином. Я поступила просто паршиво, но Дасти — о, Боже. Она могла выбрать кого-то еще более неподходящего? Хуже него только седой старый байкер, страдающий фетишем ног. Черт.

Я смотрю на дверь и чувствую, как решение проблемы струится внутри меня. То, что произошло с Питером, лучше забыть. Не хочу говорить об этом. То, что меня отвергли — уже плохо, но сам факт того, что я встретила его и позволила так поступить, а потом еще и была отвергнута — в общем, это еще хуже. Вроде того, что отказ — это такой тренд. Будто регулярных ударов судьбы недостаточно. Я стряхиваю свои волнения и пытаюсь надеть маску. Ничего не случилось.

Сегодня вечером наша комната стала общественным эпицентром этажа. Я захожу внутрь и останавливаюсь около шести девчонок, скрючившихся на полу. Смотрю на Милли с выражением «это-что-за-хрень»?

Она сидит на стуле рядом с общим столом, который встроен в стену. Из-за отсутствия испарины на лбу и всеобщей агонии, я полагаю, что она ждет своей очереди. На полу больше нет места.

— Мы нашли старые кассеты с занятиями по накачке брюшного пресса. Меган сказала, что сделает все упражнения. И мы поспорили, кто сдастся первым.

Я киваю и сажусь на свою кровать, бросив сумочку на тумбочку. Милли наблюдает за мной. Могу сказать, что она хочет поговорить, но пока молчит. Отлично. Я сбрасываю каблуки, хватаю свои шмотки и направляюсь в душ.

Сегодняшний день — просто отстой. Хочу смыть его. Целиком и полностью.

В душе по мне хлещет горячая вода, но как бы долго я тут не стояла, я не могу выкинуть из памяти прикосновения Питера к моему телу. Будто он высек их в моем сознании. Я не знаю, что сделала не так. Я не знаю, занялась бы этой ночью с ним сексом — зайти настолько далеко и так быстро, слишком не похоже на меня — но я даже и не думала, что все закончится так неожиданно.

Я пытаюсь смахнуть возбуждающее и в то же время беспокойное ощущение, которое скручивает меня так сильно, и возвращаюсь обратно в комнату. Прошло около двенадцати минут с тех пор, как я ушла. Шесть девчонок лежат на полу, схватившись за животы.

— О, Боже! Я умираю, — доносится со стороны Эви. Она свернулась клубочком. Ее темные волосы разлились на полу вокруг ее головы, будто пузырек с чернилами.

— Я же говорила, что будет сложно! Я говорила, но никто даже и слушать не стал! — Милли говорит, уперев руки по бокам, тем самым посылая каждой «я-же-вам-говорила».

— Так, — прерываю я, — и кто выиграл?

Милли смотрит с жалостью и трясет руками.

— Тиа продержалась дольше всех. Девять минут.

Тиа поднимает руку в воздух и откидывает большой палец.

Я смеюсь:

— Отлично, Тиа, и поздравляю всех вас. Упражнения просто нереальные. Вдобавок, завтра вы все не сможете разогнуться, как девяностолетние старушки.

Кто-то начал смеяться, но вскоре смех сменился стонами раскаяния.

Милли смотрит на меня со своей кровати. Она сидит, обхватив колени руками.

— Так, и куда же ты пропала на весь вечер? Я думала, что ты захочешь принять участие в этом.

У Милли мягкие светлые локоны. Она собрала их в высокий конский хвост, когда пришла домой; на ней майка и боксеры.

Я пожимаю плечами, показывая, что это не важно, но сжатие моей груди дает понять, что это не так.

— Нигде, правда. Извини, что бросила тебя.

Милли выглядит раздраженной, но потом ее плечи расслабляются, и я уверена, она простила меня.

— Я не должна была заставлять тебя приходить.

Тиа выпаливает:

— Ты что устроила для нее еще одно свидание вслепую? Ты, наверное, хочешь, чтобы тебе надрали задницу, Милли.

Она права. Все знают, что в этом году меня об этом лучше даже не спрашивать.

— Девчонка из Джерси не посмеет надрать мне задницу, — говорит Милли, и корчит рожицу Тие. — У меня иммунитет.

Я смеюсь: — Не после того, что было сегодня. Больше никаких свиданий вслепую. Пожалуйста, сдерживай себя и не своди меня с очередным придурком, ладно? Я могу найти таких и сама, и если найду, ты будешь обеспечивать меня мороженым, пока меня не станет тошнить.