Испорченная охота 2 - [49]

— А это не опасно? — Поинтересовался перестраховщик Василич.

— Не думаю. Возьмём гравиплатформу, и прокатимся. Луноход посмотрим. Легенда всё-таки.

— Ага! Давайте сначала к луноходу! Я его ещё в детстве на ВДНХ видел, на выставке! Ну, вернее, копию… — С энтузиазмом поддержал меня Саша.

— Да без проблем. Тем более, как я понял, Михалыч его уже осматривал. А потом к аполлону смотаемся. Прикоснёмся, так сказать, к тайне.

— А что с луноходом случилось? — Выказал неподдельную заинтересованность Сашка.

— Ну, я не особо интересовался, но там, вроде как привод на крышке вышел из строя. Она закрылась, и всё, больше не открылась. А поскольку солнечные батареи все под ней, то энергия кончилась, и он встал… Техпомощь так и не прислали.

— А починить его можно?

— Можно, только зачем? На Земле небось и аппаратуры такой не осталось, что бы им управлять… Хотя, поговорю с Михалычем. Он любит всякой фигнёй заниматься…

— Чем фигнёй заниматься, лучше его в музей какой отдать. Ведь живая легенда! — Василич осуждающе посмотрел на нас с Сашей. — Зачем вещь портить?

— Вась, а кто тебе сказал, что мы чего то портить собрались? — Я удивлённо посмотрел на него. — А вот насчёт музея, мысль очень здравая. Надо будет подумать…

Мы ещё немного посидели, поговорили о развитии космонавтики во времена оные, и посмотрев на клюющих носом малых, я спросил:

— Ну что, ребят, до дома? Утро вечера мудренее!

— Василич, ты клаустрофобией не страдаешь? — Поинтересовался я у Василия, запихивая его в пустотный скафандр.

— Да вроде нет. Я же танкистом был. А там сам знаешь, тесно.

— Ну, танк по сравнению со скафандром, это как президентский люкс сравнить с матрасом в теплотрассе. Хотя, что у космонавта в скафандре что у танкиста в танке, главная заповедь одна. — Со смехом изрёк я, замыкая шейное кольцо.

— Ты вот без своих подъ… колок, никак не можешь! — Вася негромко пыхтя устраивался внутри облегающего пространства. — Тут хоть насколько воздуха то хватит?

— Ну, если не… — Я посмотрел на него, и проглотив очередную подколку продолжил: — Ну, где-то на тридцать шесть часов на основном патроне. И ещё столько же на запасном. Нам хватит с избытком. Ты, главное, не волнуйся. Техника надёжная, отработана столетиями, так что всё будет в порядке. — завершил я свою тираду, и водрузив ему на голову шлем, зафиксировал его в кольце, одновременно активировав все системы жизнеобеспечения.

— Вов, а как тут со связью? — Поинтересовался Сашка, стоя со шлемом в руках.

— Ну, частичная активация имплантов у вас уже прошла, так что зайдёте в меню периферийных устройств, выберете управляющий модуль скафа, ну и активируете связь и системы жизнеобеспечения… — Я посмотрел на недоумённо смотрящего на нас Васю. — Блин, Василич то не слышит. Сейчас, я ему всё сам включу.

Саша, помня мои инструкции, надел на себя шлем, и немного повозившись, сам его зафиксировал, после чего ненадолго замер, разбираясь с системами скафандра, но, довольно быстро разобравшись, запустил все необходимые системы, включая модуль связи, после чего мы быстро всё перепроверили, и отправились к верхнему шлюзу, ведущему на поверхность. По дороге я ещё раз напомнил им про фактическое отсутствие привычной нам силы тяжести и о соблюдении необходимых мер безопасности, озвученных мной ещё до начала нашей прогулки. Маша с нами ожидаемо не пошла, отговорившись тем, что ей не хочется оставлять малых без присмотра, Василич пытался вильнуть в сторону, но этот номер у него не прошёл, и теперь мы втроём шли к точке выхода на поверхность Луны расположенной на самом верхнем ярусе нашей базы. В небольшом ангаре перед шлюзом мы расположились в удобных креслах ожидающей нас гравиплатформы, рассчитанных на человека в скафандре, и в сопровождении двух дроидов охраны, взятых на всякий случай, выплыли наружу.

— Ой! Володь! У меня скафандр надулся! — Раздался у меня в шлеме взволнованный голос Василия сразу после того, как мы преодолели призрачную плёнку защитного поля.

— Вась, у всех надулся! — Успокоил я своего спутника, повернувшись к нему всем телом. — тут же безвоздушное пространство. Так и должно быть. Сейчас ещё и сила тяжести почти пропадёт. Вот! Пропала. Ты теперь весишь раз в шесть меньше, чем обычно. Стой! Да куда же тебя понесло то!

Успев поймать некстати оттолкнувшегося от кресла Василича, я водрузил его на место, пристегнув имеющимся ремнём безопасности.

— Говорил же, аккуратнее надо! Рассчитывай усилие при любом движении. Потом, до места доберёмся, там и попрыгаешь.

— А легко то как! — В каждом Васином слове сквозила эйфория. — Я теперь прямо как пёрышко!

— Пёрышко, пёрышко. — Пробурчал я. Ты лучше сядь поудобнее. Сейчас разгоняться будем.

Наша платформа поднялась метров на восемьсот над поверхностью, и, встав на заложенный заранее курс, начала плавно разгоняться, отчего нас основательно вдавило в кресла.

На достаточно большой высоте, в безвоздушном пространстве, скорость фактически не ощущалась, и разогнавшееся до нескольких тысяч километров в час, наше транспортное средство, по ощущениям, просто неслышно скользило над погружённой во тьму, поверхностью планетоида. Показавшийся вдруг вдали терминатор, мы пересекли почти мгновенно. Вот, только что мы смотрели на ясно очерченную границу между светом и тьмой, и вдруг раз, и мы уже вылетели в освещённое яркими лучами Солнца пространство. Моментально сработавшие светофильтры надёжно оградили нас от яростного излучения безжалостного, в отсутствии атмосферы родного светила. И сразу же, при ослепительном свете Солнца, при взгляде на ярко освещённую поверхность Луны проносящуюся под нами, стала чувствоваться огромная скорость, с которой перемещалась наша гравиплатформа.