Исполнение желаний - [20]

И все-таки хвала небу за Николаса, даже если он был причиной страданий Инез. Он встретил ее на узкой веранде, поцеловал в щеку и обнял за плечи.

— Двадцать два, — сказал он. — Не могу поверить в это. Ты к тому же становишься прехорошенькой.

— Становлюсь? — переспросила она, взглянув на него с озорством.

— Да, это случится, когда ты влюбишься по-настоящему. Любовь положит конец всем этим утонченным твоим чертам, и она, несомненно, вырвется наружу через твои глаза, и все это увидят. Ты относишься именно к этому типу людей.

— Если мне захочется сохранить это в секрете, то я постараюсь быть очень осторожной, если ты будешь поблизости.

В гостиной весь стол был уставлен блюдами с португальскими пирожными и сладостями, покрытыми сахарной глазурью, а цветочная ваза едва вмещала небольшие оранжевые и желтые маргаритки.

После чая он застегнул вокруг ее запястья янтарный браслет. Гладкие овалы янтаря были соединены изящными кольцами из серебра, а застежка представляла собой серебряный бутон с небольшими топазами. В ответ на ее восхищенные восклицания он просто рассмеялся, сказав, что, видимо, было бы лучше преподнести ей носовые платки.

— Женщине позволительно получать драгоценности от своего отца, брата, жениха или мужа, — заявил он. — Видишь ли, у тебя никогда не было кого-нибудь, кто бы приближался к тебе по статусу брата ближе, чем я, дорогая моя, а потому я решился воспользоваться этим фактом. Янтарь очень подходит тебе по цвету.

Дни рождения обычно представляют собой семейные праздники: они говорили о Сассексе и первом визите Клэр в театр в Лондоне, как она при этом всего боялась и как была всем восхищена. После этого слушали патефонные пластинки, которые оба любили, а около шести он проводил ее до Казы и простился у ворот.

Светлая грусть охватила Клэр — частично из-за музыки, а частично из-за ностальгии по простому, бесхитростному существованию, когда она принадлежала себе полностью, пока не приехала на Святую Катарину. Но вдруг все переменилось в одночасье, и у нее пропало всякое желание печалиться, наоборот, ей нужно быть безгранично благодарной за то, что она все-таки здесь оказалась.

Потому что в холле с явным намерением попрощаться перед уходом стоял Мануэль де Кастро — в кавалерийских бриджах, легкой куртке и до блеска начищенных красно-коричневых сапогах; по всей вероятности, он добрался сюда, объехав город стороной. Его лошадь, видимо, была привязана где-то за садом.

Граф повернулся и поклонился ей без всякого проявления враждебности.

— Добрый вечер, мисс Уиндхем. Надеюсь, что у вас все в порядке? Я только что просил Инез и ее отца приехать на денек в Кастело отдохнуть и позагорать на пляже. Хотел бы, чтобы вы приехали тоже.

Клэр почувствовала, что у нее на мгновение остановилось дыхание.

— Это доставит мне большое удовольствие. Благодарю вас, сеньор.

— Николас, к сожалению, должен завтра проследить за ремонтом своего оборудования, но я скажу ему, чтобы он к нам подъехал после обеда.

Мануэль снова поклонился — сначала Клэр, а потом сеньору Сарменто.

— До встречи, сеньор… Мисс Уиндхем.

Он удалился своей размашистой, упругой походкой, а Клэр осталась, смущенно глядя в тусклые глаза старого человека.

— Вам нужно сегодня как следует выспаться, — сказал он. — Эти спортивные игры в Кастело могут довести до изнеможения, и лучше всего начать их свежим и полным энергии. Что касается меня, — продолжал старик, саркастически пожимая плечами, — то я буду сидеть и наблюдать за другими и, по всей вероятности, изредка дремать. Старому человеку все позволительно.

Она приложила усилия, чтобы голос ее звучал вполне ровно.

— И в какое время мы должны выезжать?

— В десять часов. Судя по тому, что Мануэль объяснил мне, это будет нечто вроде домашнего мероприятия на двадцать — тридцать человек.

Лучше всего было бы, сказала себе Клэр с нежданным волнением в груди, если бы гостей было как можно больше. Сегодняшнее поведение Мануэля было сдержанным, но весьма приятным.

Вслух же она сказала:

— Вам вряд ли стоит оставаться на ногах так долго, сеньор. Пожалуйста, возьмите меня под руку, и мы пройдем в прихожую.

Усадив и оставив старого сеньора с его газетами, она поднялась в свою комнату.

Клэр не виделась с Инез до самого вечера, пока они не собрались втроем за ужином. Переодеваясь, она решила надеть браслет и, несмотря на то что день уже практически прошел, откровенно объясниться: «Видите ли, сегодня у меня день рождения. Николас помнил об этом и настоял на том, чтобы мы устроили маленький праздник — чай вместе с ним и подарок ко дню рождения. Он мне как брат…»

Но Инез оставалась погруженной в свои мысли. Было совершенно очевидно, что ей не хотелось затрагивать в разговоре тему о Николасе. Подобно своему соотечественнику Мануэлю де Кастро, она была совершенно непредсказуемой.

На следующее утро смех и громкая речь слуг, раздававшиеся по всему саду, долетели до балкона Клэр. Их отпустили на весь день до самого вечера, да еще к тому же и на всю субботу! Кроме того, если граф устраивал прием, то он, как правило, присылал фляги с вином и большие корзины с едой для пира всех жителей побережья — таков был его обычай. Чудесное время предстояло им провести, обильно есть и пить, и ничего не делать при этом!