Испанский театр. Пьесы - [56]
Что, хоть умри я сотни раз,
Мой злобный рок мне будет верен.
Дон Фернандо. Не огорчайтесь так. Готов
Я поручиться, если только
Дадите вы на то согласье, —
Что я свободу возвращу
Вам раньше, чем росой жемчужной
День первый увлажнит поля.
Гарсеран. А вы не шутите?
Дон Фернандо. О нет!
Исполню все, что обещаю.
Вы мне свою доверьте волю.
Все остальное на себя
Беру я.
Гарсеран. Узнику свободу
Вернете вы и в мертвеца
Вдохнете жизнь.
Дон Фернандо. Теперь молчанье.
Меня в тюремном лазарете
Вы ждите этой ночью.
Гарсеран. Если
Я жизнь и волю получу
Из ваших рук, как вы сказали,
Я вам охотно их вручу.
О, верьте мне, что так же с вами
Я поступил бы: чувством дружбы
Я к вам проникся с той поры,
Как вас узнал. В вас слепок верный,
Живой портрет, отображенье
Я вижу бедного Фернандо
Рамирес… Мы друзьями с ним
Такими были, что века
Подобной дружбы не видали.
Дон Фернандо (в сторону). О, если б мог ему открыть
Я тайну, спрятанную в недрах
Души моей! Но нет, опасность
Так велика, что принуждает
Она меня быть осторожным. —
Скажите, разве не нашли
Его заколотым в Мадриде?
И не ему ль Бельтран Рамирес,
Алькайд мадридский, был отцом,
Тот, что на площади казнен был
По приговору?
Гарсеран. Да, он самый.
Дон Фернандо. Дай бог скорей открыть всю правду.
Молва недаром утверждала —
Казнен алькайд не за грехи
Был, а из зависти.
Гарсеран. Готов
Я жизнь отдать за эту правду.
Дон Фернандо. Вы – благородный человек.
Поверьте, что во мне найдете
Другого вы Фернандо, если
Судьба к нам будет благосклонна
И дружбу примете мою.
Гарсеран. Вот вам рука моя и слово.
Дон Фернандо. И я, как должно, их ценю.
Сцена XI
Камачо, Корнехо, Харамильо; те же.
Камачо. Раз он сказал, – а он отвагой
Своей прославлен, – так тому
И быть. Задумал – и исполнит.
Корнехо. Камачо, я того же мненья.
Харамильо. И лучше уж разбиться сразу,
Одним прыжком убив себя,
Чем умолять о милосердье
Чертей тюремных. Вот он сам.
Камачо. Заговорим с ним, Педро, друг!
Дон Фернандо. А, это ты, Камачо?
Камачо. Да.
Я передал ваш план Корнехо
И Харамильо (вожаки
Они всех храбрых). Насчитали
Мы двадцать удальцов, готовых
Помочь побегу и составить
Дружину вашу.
Дон Фернандо. Так на волю
Скорей, товарищи! Судьба
Недаром смелым помогает,
Она им друг. Одну опасность
Ослабим мы другой, ей равной.
Нелепо, чтобы столько жизней
Зависело от двух крючков
И росчерков пера: оно
Не только воздух рассекает,
Но жизнь стремится оборвать,
Во всем подобно злобным Паркам.
Камачо. Мы одного с тобою мненья.
Дон Фернандо. Осталось мне предупредить
Вас вот о чем: все, кто на волю
Хотят со мной, пускай изыщут
Возможность оказаться ночью
В тюремном лазарете.
Камачо. Тем,
Кто здесь давно, нетрудно это.
Они с охраною тюремной
Знакомство водят.
Корнехо. А другие
Пускай заявят о желанье
Дежурить при больном. В тюрьме
Алонсо Пинто умирает:
Им, верно, разрешат.
Дон Фернандо. Итак,
Пусть каждый свой наметит план.
Что ж до меня, я убежден
(Так много числится за мною
Проступков разных), что меня
Из общей камеры охрана
Едва ли выпустит. Но если
Не подвернется случай, я
Его создать сумею хитрой
Уловкой. У кого из вас
Есть нож?
Камачо. Вот он, к услугам вашим.
Дон Фернандо. Ты этим нанесешь ножом
Мне рану в голову. А я
Представлюсь, будто бы свалился
Вот с этой лестницы. Тогда
Удастся план мой. Им придется
Меня отправить в лазарет.
Смелей!
Камачо. Ваш план необычаен,
Но он жесток.
Дон Фернандо. Он милосерден,
Подумай сам, я тем избегну
Знакомства с мастером заплечным
И мук, которым нет названья.
Кончай скорей, я жду.
Камачо. На вас
Свои способности хирурга
Я испытаю, если этим
Предупрежу я больший вред. (Ударяет его ножом.)
Дон Фернандо падает.
Дон Фернандо. О, небеса!
Сцена XII
Тюремщик, те же.
Тюремщик. Что здесь такое?
Камачо. Вон с этой лестницы упал
Педро Алонсо, ткач. Проклятье
Его наручникам тяжелым
И этим кандалам!
Харамильо. Уж лучше
Прикончить прямо человека!
Корнехо. Себе он череп раскроил.
Тюремщик. Перенести его в больницу!
Гарсеран (в сторону). Нет, в этом человеке больше
Отваги скрыто, чем в простом
Ткаче, и, если б я не видел
Фернандо мертвым, я сказал бы,
Что это он, – так оба схожи.
Корнехо (в сторону). Не ткач, а черт.
Камачо (в сторону). А ловко клюнул
Тюремщик на его крючок!
В доме маркиза
Сцена XIII
Граф, Финео.
Финео. Вы поступили сгоряча,
Сеговью погрузив в смятенье,
И повредит вам в общем мненье
Арест отважного ткача.
Граф. Но в дело я не мог вмешаться,
Себя пришлось бы мне назвать.
Увы, не ревности прощать,
Владеть собой, повиноваться…
Отважен, ловок и смышлен,
Теперь обижен мной тем боле,
Останься этот ткач на воле,
Вдвойне опасней был бы он.
Пусть у него припадок злобы
В безмолвии тюрьмы пройдет.
Так лучше. Пусть шумит народ,
Я не боюсь. Что ж до особы
Монаршей, ты ведь знаешь сам, —
Король во всем мне доверяет,
Он никого не принимает,
Пока совет я не подам.
Его любовь – моя ограда
От приближенных, и тому,
Кто хочет нравиться ему,
Мне угодить сначала надо.
Что ж до ткача, теперь, когда
В моей он убедился власти,
Свои он обуздает страсти,
Боясь сурового суда.
А заяви, что поднял руку
Против меня со шпагой он,
Вдвойне он будет осужден
И примет горшую он муку,
Чем за убийство. Словом, ткач
Нам не опасен.
Финео. Что ж, прекрасно!
Граф. Что Клаудьо?
Финео. Ранен он опасно.
Умрет, коль не ошибся врач.
В комедии «Собака на сене» любовь прекрасной аристократки Дианы к секретарю Теодоро возникает из ревности. Причем название комедии оправдано поведением Дианы: она не позволяет Теодоро любить себя, но и запрещает любить служанку Марселу. Теодоро, честный, благородный юноша, оказывается заложником игры сословных предрассудков. В пьесе бушуют огненные страсти, плетутся интриги, строятся воздушные замки, вершатся судьбы и рушатся иллюзии. Счастливый конец достигается лишь благодаря проворному слуге Тристану, одному из типов пикарескных слуг в комедиях Лопе.
Трагедия о чести. Королю понравилась юная Эстрелья, названная народом «Звездой Севильи» за необычайную красоту. Он хочет овладеть красавицей, но на его пути встает брат девушки. Застав короля в своем доме, он бросается на него со шпагой и король решает избавиться от него руками Санчо Ортиса, жениха Эстрельи. Король выводит Санчо на откровенный разговор о преданности и берет с него слово выполнять все приказы господина беспрекословно и после вручает ему бумагу, в которой написано, кого он должен убить. Теперь Санчо Ортиса стоит перед выбором – выполнять приказ короля или нет.
В сборник вошли произведения авторов таких стран как:Албания (Лек Матренга, Пьетер Буди, Люка Богдани и др.);Англия (Томас Кэмпион, Джон Донн, Роберт Геррик, Сэмюэл Батлер и др.);Венгрия (Миклош Зрини, Иштван Дендеши);Германия (Фридрих Шпее, Роберт Робертин, Симон Дах, Иоган Рист, Пауль Флеминг, Иоганн Клай, Катарина Регина фон Грейфенберг и др.);Далмация (Паское Примович, Мехмед, Иван Гундулич и др.);Дания и Норвегия (Андерс Арребо, Томас Кинго, Педер Дасс, Лауридс Кок);Исландия (Бьярни Йоунссон, Хадльгримур Пьетурссон, Стефаун Оулаффсон);Испания (Луис де Гонгора, Кристобаль де Меса, Родриго Каро и др.);Италия (Бжордано Бруно, Томмазо Кампанелла, Чиро ди Перс, Джамбаттиста Марино, Франческо Браччолини, Антонио Галеани, Леонардо Квирини, Джузеппе Баттиста и др.);Нидерланды (Якоб Катс, Самюэл Костер, Гуго Гроций, Ян Лейкен);Польша (Даниэль Наборовский, Кшиштоф Опалинский, Збигнев Морштын, Вацлав Потоцкий и др.);Португалия (Франсиско Родригес Лобо, Жеронимо Баиа, Виоланте до Сеу и др.);Франция (Франсуа де Малерб, Онора де Ракан, Пьер Мотен, Этьен Дюран, Теофиль де Вио, Жан Оврэ, Клод де Бло, Гайом Кольте, Поль Скаррон, Сирано де Бержерак, Клод Ле Пти, Пьер Корнель, Мольер, Жан де Лафонтен, Жан Росин, Шарль Огюст де Ла Фар, Шарль Перро и др.);Чехия и Словакия (Шимон Ломницкий, Ян Амос Коменский, Адам Михна из Отрадовиц, Элиаш Лани, Штефан Пиларик и др.);Швеция (Георг Шерйельм, Лассе Лусидор, Скугечер Бергбу, Юхан Руниус и др.).Перевод: М.Ломоносова, В.Левика, А.Шараповой, Ю.Вронского, Веры Потаповой, М.Кудрина, В.Дмитриева, М.Кудинова, В.Курочкина, О.Румера, А.Эппеля, Д.Сильвестрова, В.Вебера, У.Солоновича, С.Ошерова и др.Вступительная статья Ю.Виппера, примечания Т.Серковой, В.Муравьева, О.Россиянова, С.Шлапоберской, А.Романенко, И.Бочкаревой и др.
Сюжетную основу пьесы составил исторический эпизод, имевший место в 1476 г., когда крестьяне деревни Фуэнте Овехуна (Овечий ключ) восстали против своего сеньора Фернанда Гомеса де Гусмана, командора военно-церковного ордена Калатравы. Память об этом выступлении хранили народные песни и романсы, записи хронистов.Излагая события 1476 г., происшедшие в селении Фуэнте Овехуна, в полном соответствии с исторической хроникой, Лопе де Вега по-иному оценивает и объясняет их, и «жестокий бунт» неблагодарных подданных превращается им в то, чем на самом деле было восстание крестьян: в справедливое возмездие, в правое народное возмущение против феодальной тирании.
Однажды юная донья Мария застает своего отца в расстроенных чувствах и плачущим. Выясняется, что молодой дон Диего приходил свататься и, придя в гнев от отказа, поднял на него руку. Отец Марии считает себя униженным и она решает отомстить обидчику. Мария является инкогнито в тюремную камеру, куда попал вспыльчивый дон Диего, и ранит того ножом. Теперь ей приходится пуститься в бега, скрываясь от правосудия под личиной служанки.
В этой книге впервые представлен во всем своем многообразии жанр новеллы периода его рождения и расцвета в испанской литературе. Кроме широко известных у нас произведений Сервантеса, Лопе де Веги и Тирсо де Молины, читатель может познакомиться с творчеством многих испанских писателей XVI–XVII вв.: X. Тимонеды, Г. Сеспедеса-и-Менесеса, X. Переса де Монтальвана, М. Сайяс-и-Сотомайор и других…
Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.Новелла «Сумка с книгами» была отклонена журналом «Космополитен» по причине «безнравственной» темы и впервые опубликована в составе одноименного сборника (1932).Собрание сочинений в девяти томах. Том 9. Издательство «Терра-Книжный клуб». Москва. 2001.Перевод с английского Н. Куняевой.
Они встретили этого мужчину, адвоката из Скенектеди, собирателя — так он сам себя называл — на корабле посреди Атлантики. За обедом он болтал без умолку, рассказывая, как, побывав в Париже, Риме, Лондоне и Москве, он привозил домой десятки тысяч редких томов, которые ему позволяла приобрести его адвокатская практика. Он без остановки рассказывал о том, как набил книгами все поместье. Он продолжал описывать, в какую кожу переплетены многие из его книг, расхваливать качество переплетов, бумаги и гарнитуры.
Вниманию читателей предлагается сборник рассказов английского писателя Гектора Хью Манро (1870), более известного под псевдонимом Саки (который на фарси означает «виночерпий», «кравчий» и, по-видимому, заимствован из поэзии Омара Хайяма). Эдвардианская Англия, в которой выпало жить автору, предстает на страницах его прозы в оболочке неуловимо тонкого юмора, то и дело приоткрывающего гротескные, абсурдные, порой даже мистические стороны внешне обыденного и благополучного бытия. Родившийся в Бирме и погибший во время Первой мировой войны во Франции, писатель испытывал особую любовь к России, в которой прожил около трех лет и которая стала местом действия многих его произведений.
Одноклассники поклялись встретиться спустя 50 лет в день начала занятий. Что им сказать друг другу?..
В том выдающегося югославского писателя, лауреата Нобелевской премии, Иво Андрича (1892–1975) включены самые известные его повести и рассказы, созданные между 1917 и 1962 годами, в которых глубоко и полно отразились исторические судьбы югославских народов.