Испанский сон - [401]

Наверху — точнее, в другом зале, значительно большем размерами и расположенном значительно выше — уже был накрыт большущий праздничный стол. Марина с удовольствием заметила, что никто или почти никто из бывших на собрании не ушел. Десятки людей в голубых мантиях вели себя теперь более непринужденно, делились служебными и личными проблемами и громко смеялись, рассказывая друг другу свежие анекдоты. Жаль, что среди офицеров Ордена так мало женщин, подумала Марина. Что ж, утешила себя она, в конце концов это не царский двор; уж там-то позаботимся, чтобы у каждого было по паре. Она подумала, что пора бы записывать дела, назначенные ею на будущее.

И, конечно, обратить внимание его величества на пренебрежение ритуалом. Она не осмелилась сказать князю, как глубоко ее уязвило решение комиссии, возглавляемой им — ведь она была в числе тех, кто настаивал на подробном регламенте церемонии, чем немало удивила князя. «Ты вечно нарушаешь регламент, — сказал тогда князь, — большего нарушителя во всем Ордене не сыскать. И ты хочешь деталировки?» — «Поймите, ваше сиятельство, — отвечала она, — одно дело текущие заботы, а совсем другое — событие, внушенное Духом Живым…» — «Не смей так говорить! Все здесь внушено Духом Живым». — «Ну и что… Ну и подумаешь… А вот в Испании…» Они тогда едва не поругались.

А ведь эти солдафонские принципы, подумалось ей, могут быть очень живучи. Ведь они запросто перекочуют и в двор. Сейчас это — да, единое целое, думала она, глядя на атласное братство, но что будет, когда царская воля расставит все по своим местам? Одни заслуженно встанут рядом с троном; другие, менее достойные, обидятся, права начнут качать… плести интриги… заговоры… Какой ужас! Но это уже не ритуал — это политика… на то князь, на то службы безопасности и все, что уже существует сейчас… Значит, все же они понадобятся. Какой непростой вопрос! Вот, вот где нужно копать в Испании — изучить, уяснить, систематизировать расстановку сил, сложившихся к смерти Jefe… да! нефть нефтью, банки банками… а власть властью; расстановка сил в самом центре — вот где точность решает все! Она вспомнила формулу от 10 августа -5-го года — константы, исчисленные ею до шестого знака после запятой. Вот оно! Вот как надо работать.

И этикет. Без этикета никак нельзя. Как жаль, что я не дворянка, думала она, приближаясь к месту, отведенному для нее, и ласково улыбаясь в ответ на сыпавшиеся с разных сторон комплименты. Что за авторитет будет у меня при дворе? Однако здесь всего сто человек; а дворян из них менее половины. Почему бы его величеству не удостоить звания всех своих друзей… разумеется ограничившись сегодняшним, первейшим кругом… Во всяком случае, за свою особую заслугу перед ним я-то могла бы рассчитывать… Надо бы разузнать — не предлагал ли король Жанне д’Арк дворянства? Легко было Хуану Карлосу! Наследственный двор… наследственная герольдия…

В трапезной появился его высочество, сопровождаемый князем и членами Совета. Все встали. Мысли Марины немедленно улетучились; она вышла из-за стола, кругом обошла свой стул и низко присела перед шествующими мимо. И увидела краем глаза, что, глядя на нее, именно так поступили многие — поклоны их, разумеется, были мужскими, но они тоже, как и она, обошли свои стулья; те же, кто так и не вышел из-за стола, имели смущенный вид и старались всячески показать, будто что-то им помешало выйти. Может, я не права насчет солдафонских манер, подумала Марина. В следующий раз они выйдут все. Боже, ужаснулась она, я же сама ничего не знаю. Вилки не путать научилась месяц назад. А как Елизавета меняла церемонии? А Петр? А царица Екатерина?

Прорвемся, подумала она, вновь усаживаясь.

* * *

Милый, я не о сексе. Это очень коротко и очень важно. Сегодня на работе я услышала кое-что. Я не хочу писать, что и как услышала; говорили посторонние люди. Когда я была девчонкой, все вокруг умели читать между строк. Ты наверняка не утратил это искусство.

Может что-то произойти. Я боюсь за тебя. Я-то выкручусь, я умею, а ты — нет. Ты недотепа. Я люблю тебя. Я прошу тебя немедленно уничтожить всю нашу переписку и какое-то время мне не писать. Я сама тебе напишу, когда/если пойму, что это просто разговоры каких-то маразматиков.

Надеюсь, ты понял меня.

SEND

* * *

— Что скажешь? — спросил Вальд.

— Пока не очень много, — сказал Филипп.

— Но хоть что-нибудь скажешь?

— Что-нибудь — да.

Они сидели в салончике своего старого офиса за совершенно пустым столом. Они выбрали это место одновременно и не сговариваясь, будто оно было овеяно если не большими решениями, то хотя бы каким-то реалистическим духом.

— Я представил себе, — сказал Филипп, — что с нами все время играют два следователя; один, как положено, хороший, другой плохой. Хороший следователь иногда меняется. В прошлый раз это был Эскуратов, сейчас — Виктор Петрович.

— А плохой? — спросил Вальд.

— Плохой… Знаешь, я все думаю о том кожаном, из «Славянской».

Вальд хмыкнул.

— Да он же… гиена какая-то, едва не шестерка.

— Гиена? — усмехнулся Филипп. — Есть еще одна тварь из той же серии: стервятник. Немножко по-другому звучит, а?