Испанский поход - [70]

– Продолжай, – кивнул Гасдрубал. Нахмурившись, он скрестил руки на груди.

Федор вкратце пересказал стычку с бандитами на улицах Лилибея и в конце, посомневавшись, все же сообщил свои подозрения.

– Я нашел эту монету среди вещей послов. – Федор вытащил из-за кирасы еще один мешочек и высыпал на ладонь сразу две золотые «совы» с просверленными отверстиями вместо глаз. – А другую чуть раньше на месте, где ожидал найти следы предателя, по следу которого я иду от самых Сиракуз. Мне кажется, что это пароль.

О том, кого именно он подозревает, Федор пока умолчал, а Гасдрубал не стал уточнять. Зато он внимательно посмотрел на монеты, но и они не вызвали у него большого интереса. Про Хирата Гасдрубал пока тоже ничего не разъяснил, оставив Федора при своих подозрениях.

– Ты думаешь, против меня плетут заговор? – проговорил он все же, сделав несколько шагов вдоль ограждения и посматривая на улицы города, где уже появились люди с факелами. – Ты знаешь кто?

– Не знаю, – мотнул головой Федор, которому не хватало фактов для полной ясности, и решил немного обострить разговор: – Но мне кажется, кто-то из послов, быть может, даже сам Хират, был замешан. Ведь только они знали наш возможный маршрут через Сицилию.

– Но ведь он погиб? – резонно заметил пуниец. – Хотя, может быть, ты и прав. Я получал похожие сведения. Но не стоит придавать этому слишком большое значение. У правителей Испании и почти всей Италии может быть много врагов, и нужно быть готовым ко всему, если перед тобой великая цель – уничтожить Рим.

– И все же мне пришлось сохранять свои передвижения в тайне, – добавил Федор, немного сбитый с толку словами Гасдрубала. – Когда Гетрамнест сообщил мне, что плывет в Новый Карфаген, я не рискнул в ответ сообщить ему, куда плыву сам. Но выбрал курс, который сообщил мне Хират.

– Эскадра Гетрамнеста встретила на подходе к Новому Карфагену мощный флот римлян. Почти половина кораблей, что шли ко мне на помощь, были уничтожены, – неожиданно просветил его Гасдрубал, но по его тону Федор не сказал бы, что главнокомандующий был сильно опечален этим разгромом. Скорее у него создалось впечатление, что пуниец был готов к такому повороту и даже ждал этой катастрофы.

«Я все же многого не знаю, – вновь подумал Федор, удивившись тому, как быстро получил сведения Гасдрубал, и, устало вздохнув, посмотрел на море, где в последних лучах заката римские корабли спешили к берегу на ночевку, – но, печенкой чую, назревает что-то серьезное. Иначе ради этой цели Ганнибал не стал бы так просто откладывать поход на Рим. Впрочем, у него не было выбора, – сенат приказал».

– Ты устал, – не ускользнуло его состояние от Гасдрубала, – можешь идти отдыхать. А завтра утром мы снова встретимся и обсудим твою судьбу.

А когда Федор, задевая ножнами фалькаты резные спинки кресел, прошел к выходу из зала, Гасдрубал проговорил ему вслед.

– Я собираюсь вскоре отплыть отсюда в Африку, и мне понадобится верный военачальник для одного очень важного дела. А ты, я наслышан, предан моему брату. Ганнибал даже доверил тебе доставить это письмо, значит, могу доверять и я.

Федор обернулся, услышав наконец кое-что по-настоящему важное, но продолжения не последовало.

– Об этом завтра, – закончил аудиенцию главнокомандующий.

Но на следующее утро все резко изменилось. Едва Федор проснулся, прекрасно отдохнув после вчерашнего сражения, как к нему в казарму явился Балезор и протянул запечатанный личной печатью Гасдрубала папирус.

– Что это? – Чайка воззрился с подозрением на свиток, еще не вполне хорошо соображая после долгого и глубокого сна.

– Приказ Гасдрубала, – пояснил Балезор.

– Странно, – пробормотал Федор, вставая, – он собирался сегодня еще раз встретиться со мной, мог бы и на словах сообщить.

– Ничего не выйдет, – вынужден был вновь пояснить Балезор, – сегодня на рассвете прискакал гонец с плохими вестями – Публий и Гней Сципионы разделили свои войска. Гней вчера напал на Илерду и едва не взял ее приступом. Гарнизон иллергетов еле отбился. Гасдрубал с войсками поспешил к ним на помощь.

– Гасдрубал ушел в Илерду? – переспросил Федор, все еще сжимая нераспечатанный папирус. – А что мне тогда делать?

– Может быть, стоит прочесть приказ, – посоветовал Балезор.

Федор вскрыл послание и быстро пробежал его глазами. В нем значилось, что с сегодняшнего утра и до особого распоряжения его хилиархии поступают в распоряжение Офира, командира всех африканских частей в Испании и коменданта Тарракона.

– Понятно, – кивнул он, – значит, разговор откладывается. Где штаб Офира?

– Я провожу, – сообщил Балезор, – сам туда направляюсь.

Умывшись и наскоро перекусив, Федор прибыл в штаб командира местных африканцев, располагавшийся в нижней части города. По дороге Федор миновал двое ворот, у которых строились пехотинцы, словно собираясь на вылазку. «С этой стороны до римлян гораздо ближе, – припомнил вчерашние наблюдения Чайка, – просто рукой подать. Впрочем, им от своего вала до города тоже».

Офир оказался невысоким, плотно сбитым воякой, со скуластым лицом, спокойное, но хищное выражение которого напомнило Чайке недавно пообедавшего льва. Сейчас он был умиротворен, но едва проголодается – пощады не жди.