Испано-американская война - [23]

Генерал-капитаном острова Puerto Rico был генерал-лейтенант Macias, подчиненный маршалу Blanco.

Испанская армия имеет превосходного солдата. Хотя и не особенно развитой, он отличается храбростью и спокойствием в огне; он послушен, неприхотлив и вынослив. В тяжелом климате Кубы непривычные к нему испанские солдаты сразу попадали в походную и боевую обстановку и под страшным зноем должны были двигаться, прочищая путь в лианах, спать под дождем и биться с невидимым и неуловимым врагом и все это часто приходилось выполнять солдатам голодным, ибо продовольственная часть в испанской армии была всегда неисправна. И в этих трудных переходах не допускалось и мысли, что будут отсталые, ибо за это тотчас же приходилось платиться жизнью под ударами инсургентов.

Эти же военные качества отличают и испанских офицеров. Храбрость есть природное качество испанца, прямое следствие его пылкого темперамента, его большого самолюбия, качество, воспитанное традициями и как самими условиями жизни в колониях, так и вековой непрерывной и жестокой, беспощадной с обеих сторон борьбой с инсургентами, через которую прошло несколько поколений. Что касается до лишений, то офицерам приходится нести их наряду с солдатами. Никаких удобств в походе испанские офицеры не знают и не требуют, а испанское интендантство и к ним не было снисходительнее, оставляя их по несколько месяцев без содержания.

В отношении военной подготовки испанские офицеры отстают от офицеров главных европейских армий, хотя на этом общем уровне есть много блестящих исключений. Общая литература всегда имела и теперь имеет в Испании всемирно известных представителей, но военных писателей мало и чтение военных сочинений между офицерами развито очень слабо. Заметно незнакомство с положением военного дела и с военной литературой в других европейских армиях. Этим объясняется и некоторая отсталость испанского устава. В нем сохранились некоторые устаревшие, показные формы и поражает большое количество сигналов во всех родах оружия. На строевом учении испанскому штаб-офицеру почти не приходится командовать: не только уставные перестроения, но и вынимание и вкладывание оружия, смирно, ружейные приемы, повороты (в пехоте) — все производится по сигналу, даже без исполнительной команды или знака саблей. Поэтому перестроения и приемы выходят не отчетливо. Строевой выправки, как она понимается у нас, в испанской армии нет; люди стоят и идут вольно, даже на смотровом церемониальном марше. Выправку заменяет некоторый солдатский шик, щеголеватость в походке, принятая условно, как в войсках, так и в волонтерных частях, но не привитая обучением. Равнение плохое и как люди, так и офицеры идут не в ногу. Шаг, несмотря на жару бодрый, но очень частый и мелкий. Люди мало подаются вперед, хотя и делают до 120 шагов в минуту; но эти 120 шагов, по длине пройденного пространства составляет не более 80–90 шагов нашего малорослого пехотинца.

Всякое движение при строевых перестроениях, хотя бы на несколько шагов, производится под звуки марша, который играют горнисты. В пехоте непосредственно перед колонной, впереди музыкантов, как в походе, так и на церемониальном марше идут от 20 до 40 человек как бы дозорных (gastadores), снабженных шанцевым инструментом. Но они не имеют значения ни разведчиков, ни саперных команд, двигающихся с авангардом своей части для заблаговременного исправления дорог, ибо, идя непосредственно перед колонной, не будут для этого иметь и времени. Это только старая форма, сохраненная ради красоты строя. Gastadores, в число коих назначаются отборные и самые рослые люди, идут по 4 в ряд разомкнуто шага на 3 в ширину и глубину, имея во главе одного из старших унтер-офицеров.

В походе пехота идет вздвоенными рядами разомкнуто; кавалерия — в колонне рядами, горная артиллерия колонной, по два мула в ряд.

Боевые построения пехоты мало разнятся от принятых в других европейских армиях. Конечно на Кубе в зависимости от местных условий боевые построения изменялись до неузнаваемости. Двигаясь по узким дорогам в тропической чаще, войска отстреливались от инсургентов прямо из походной колонны, действуя иногда на два — три фронта. Посылать цепи в непроходимую чащу лиан было невозможно, ибо в нескольких шагах в сторону от дороги люди уже терялись и затем делались добычей инсургентов; не было, следовательно, ни цепи, ни резервов, а действовали одновременно всей колонной, иногда перестраиваясь в каре, особенно для отражения кавалерийских атак инсургентов.

В начале войны с инсургентами солдаты, только что получившие новые магазинные ружья Маузера, быстро расстреливали патроны, и тогда кавалерия инсургентов атаковала их саблями и часто одерживала верх. Но скоро войска привыкли к новым ружьям и офицеры уже не выпускали из своих рук управление огнем, обыкновенно подпуская неприятеля на близкое расстояние и стреляя затем залпами.

Кавалерия при борьбе с инсуррекцией несла только разведывательную и охранительную службу. Разведку производили обыкновенно, двигаясь, где позволяла местность, конной цепью. В походе от колонны высылались передовые и тыльные конные отряды, а от них патрули на близкое расстояние; движение же боковых разъездов, благодаря густой чаще, было невозможно.