Испано-американская война в мире императора Владимира - [80]

Когда совсем рассвело, Сэмпсону поступил доклад, что наблюдают выход главных сил противника из прохода на внешний рейд. «Значит Сервера решил нам дать бой. Наверняка он уже знает, что мы потеряли „Орегон“», — сказал он командиру «Бруклина», на котором держал свой флаг. Он отдал приказ начать движение транспортам, «Нью-Йорку», сопровождающим его яхтам. Эбры и свой флагман построил строем фронта, по флангам встали бронепалубные крейсера, чтоб прикрыть отход. Испанцы шли двумя колонами, ставшие ненавистные американцам авизо и эсминцы шли сзади, замыкал строй противника легкий крейсер «Гиральда», испанцы перестроив в строй пеленга свои главные силы, постепенно нагоняли медленно идущих американцев.

Первыми огонь открыли они же, это сделал «Бруклин», причём с запредельной дистанции… 40 кабельтовых! 7500 м! Вслед за ним заговорили главные калибры броненосцев, на кораблях испанской Атлантической эскадры взвились вверх по фалам боевые флаги. Рассеивание на таком расстоянии тоже было запредельным, в 3,4,5-ть кабельтовых, высоченные столбы воды, встававшие от падения снарядов в 330-ть и 305-ть мм, к ним добавились и 8-ми дюймовые (203 мм) впечатляли. Постепенно огонь американцев был сосредоточен на «Пелайо», то ли они его считали флагманом или рассчитывали вывести его из боя в первую очередь, как самого опасного противника. Чем меньше дистанция, чем больше шансов как получить снаряд, так и попасть самим, поэтому подойдя на 30 кабельтовых, испанцы открыли огонь в ответ по американскому флагману, крейсеру «Бруклин» как наиболее уязвимому, и продолжили сближаться. У них дело пошло веселее, через несколько залпов «Бруклин» получил явное накрытие… и через несколько секунд «Пелайо» становиться владельцем скорее всего случайного попадания в 203 мм по касательной в левый барбет 280 мм орудия, по мере сближения всплески от снарядов янки падали всё ближе к испанскому броненосцу. Испанцы ответили 9-ти дюймовым с «Инфанты» тоже в барбет левой башни крейсера, и тоже без последствий. Далее бой шёл без попаданий, и только через 15 минут после первых попаданий, снаряд в 330 или 305 мм снёс прямым попаданием боевой марс на фок-мачте «Пелайо», все 37 мм орудия, что там были вместе с их расчётами, стеньга, осколки и обломки осыпали палубу и упали за борт. Когда Сервере доложили об этом попадании, и он в увидел свой броненосец с уполовиненной мачтой, это подействовали на него отрезвляюще. Он понял, что поторопился вступать в бой с эскадренными броненосцами янки. «У них три, а у меня один!!! — зло пошептал он. — Будь у меня два броненосца, я бы с янки сыграл как матадор с быком, а сейчас они могут один попаданием вывести из боя любой мой крейсер. Дьявол их разбери!!!» И как бы подтверждая первый закон диалектики, слава Богу, 203 мм снаряд опять попал в барбет левого борта «Пелайо».

Через несколько минут на испанском флагмане, были подняты сигналы к повороту. Но, за эти минуты как бы мстя за попадания в «Пелайо», испанцы добились двух попаданий в американский флагман, 280 мм снаряд с «Императора Карлоса V-го» лишил его верхней половины средней трубы, избил, изрешетил осколками всё вокруг, в том, числе и людей, другой в 229 мм с «Альмирале Окендо» попал между кормовой башней и бизань-мачтой ближе к левому борту, разворотил палубу и вывел из строя 57 мм орудие. После этого обмена снарядами, противники стали расходиться, американцы в море, испанцы в сторону от них, бой прекратился.

В этом момент на испанском флагмане крейсере «Инфанта Мария Тереза» разворачивалась драма. Когда адмирал Сервера отдал приказ о повороте, и по сути выходе из боя, к нему почти подбежал, разгоряченный боем командир крейсера капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас и Палау, и забыв о субординации, прокричал ему, — «Почему мы выходим из боя!!!??? Это никак невозможно! Надо продолжать бой!» На мостике все замерли, многие были молчаливо согласны с ним. Адмирал резко покраснел, и рявкнул в ответ, — «Молчать!!! Смирно!!! Мы должны сохранить боевую мощь эскадры! Броненосцы янки мы крейсерами не утопим! А они нас могут избить вдрызг! Всё понятно!? По местам! Выполнять приказ!» Вид разъяренного Серверы, и его слова вернули командира крейсера к реалиям жизни, он козырнул и отошёл в сторону. Потом капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас, извинился перед своим адмиралом, с которым они прошли вместе тысячи миль и не один бой, и конечно был им понят и прощён, они как были друзьями, так и остались ими.

Испанцы вышли из боя увеличив дистанцию, но не ушли домой, они шли в кабельтовых 50-ти от американцев, которые тащились на 7–8 узлах, их тормозил «Нью-Йорк», но в тоже время они усилились, подошёл монитор «Террор» и бронепалубный крейсер.

Оба адмирала Паскуаль Сервера и Уильям Сэпмсон думали, что им теперь делать. Первому было проще, он не имел в строю подранка, транспорты которых жалко бросить, и не было у него отряда в 355 милях у Сантьяго, который может быть атакован главными силами противника. Второй имел в активе всё, то, что не имел первый, и плюс к этому висящие у него на хвосте эскадренный броненосец, пять броненосных крейсеров, один легкий, шесть авизо и четыре контрминоносца. Хотя Сэмпсон ещё, когда ещё только начало светать, отправил в Сантьяго к Шлею новенький 20-ти узловой крейсер «Нью-Орлеан» в 4-е тысячи тонн, чтоб сообщить о ночном бое и возможном появлении главных сил противника у него, и заодно усилить его, для подстраховки ушла и быстроходная яхта «Скорпион». Так, что насчёт Шлея он был вполне спокоен, Сервера его врасплох не сумеет застать. Оставался вопрос, куда идти с подранком? С которого сообщили хорошую новость, пробоину поосновательней заделали, и крейсер мог давать узлов 13-ть, но зато теперь «Террор» будет тормозом для эскадры, свои максимальные 12 узлов он не может держать постоянно. А до Ки-Уэста 590 миль, до Сантьяго 355, а барометр медленно падал, всё-таки 19 августа было на календаре, и дыхание сезона штормов ощущалось всё сильнее. Оставался британский Джорджтаун на Каймановых островах в 200-х милях и Монтего-Бей в 300-х милях на Ямайке, соответственно тоже британский, британские порты, значит дружественные. И Сэмпсон принял решение идти на Ямайку в Монтего-Бей, оставить там «Нью-Йорк», транспорты, взять уголь и уходить на соединение со Шлеем к Сантьяго, был отдан приказ о смене курса, и американская эскадра начала медленно ворочать на него.