Испания со вкусом солнца - [15]

Несмотря на кажущуюся бурю эмоций, на постоянный фоновый шум вокруг, с первым утверждением готова согласиться. Испания всегда мне казалась чуть холоднее, чуть отстраненнее, чуть более «ррррезервадо» – вот именно так, с протяжно-раскатистой кастильской первой «р», – чем ее соседка Италия. Но если вы испанцу понравились, то…

Сейчас при продаже электронного билета авиакомпания сразу вносит твою фамилию в список пассажиров на конкретный рейс. А лет десять назад с билетом бумажным случилось такое вот происшествие.

Была я в Испании в командировке, билеты купила заранее, туда и обратно, на рейс испанской авиакомпании. Естественно, и оплатила билет тоже сразу, за месяц до поездки. В назначенный день возвращения на родину приехала в аэропорт, и когда подошла очередь на регистрацию, я в ужасе услышала:

– Мест нет, рейс переполнен.

Сначала я пыталась выяснить все спокойно и вежливо, но ответ получала один:

– Мы тут ни при чем, мы только на рейс регистрируем, а кто столько билетов продал и почему – это не к нам.

Общение с перепугу на двух языках – английском и испанском – не спасло, хотя отдельным неприличным испанским словам я к тому времени уже научилась.

Впадая в панику, я позвонила некоему высокопоставленному лицу, на переговоры с которым, собственно, и приезжала. В голове рисовались картины, как все забегают, начнут извиняться, под белы рученьки поведут нас к самолету…

В ответ услышала:

– Ну, надо же, какая жалость! Обязательно сообщите, когда долетите до дома.

Пришлось использовать последнее средство, я вернулась к стойке «внимания к клиентам» и, включив самую блондинистую блондинку, какую только могла, уложила подбородок на стойку, захлопала ресницами и влажными коровьими глазами преданно уставилась на дежурного. Типа, если не вы, то кто, и если вы мне не поможете, то жизнь моя кончена прямо здесь и прямо сейчас.

Именно это и подействовало, хотя проблему не решило. У нас приняли багаж (без указания мест, но с указанием рейса, и я мысленно попрощалась с любимым бренди «Гран Дюк де Альба» и густым эстремадурским оливковым маслом) и отправили дальше, внеся в «лист ожидания».

Оставалось пройти паспортный контроль и дойти до внутренней стойки того самого «Внимания к клиентам», где нас якобы должны были ждать.

Пройдя паспортный контроль, я поняла, что все может оказаться гораздо хуже, теперь если мы на рейс не попадаем, то обратно не выйдем и, как герой известного фильма, ближайшие часов десять будем жить в магазинах «дьюти-фри», а если и вечерний рейс будет полон – то целые сутки.

Осложнялось все тем, что времени до рейса оставалось все меньше, где искать нужную нам стойку, в огромном аэропорту не сориентируешься, а по полу за собой я волочила пакет с подарком от властей региона Эстремадура, книгу об этой провинции размером с половину меня и весом килограммов под семь.

Почти плача и отчаявшись найти правильное направление бега, я наткнулась на невысокую коренастую сеньору лет за пятьдесят в форме службы безопасности аэропорта, с рацией и оружием на боку. Я бросилась к ней, умоляя объяснить, куда нам бежать.

Сеньора прониклась ситуацией, взглянула на часы и побежала тоже:

– Ой, Мария Санта, времени-то мало, а это далеко! – я, еле волоча свой внушительный подарок, бежала за ней.

На бегу я объяснила ситуацию. Сеньора на бегу схватилась за голову.

В службе внимания к клиентам только развели руками. И тут праведным гневом заполыхала сеньора.

Если бы я записывала эпитеты, которыми сеньора награждала несчастных служащих, мой язык невероятно обогатился бы разговорными выражениями.

– Спокойно, ну, я им сейчас покажу! Побежали! – это уже мне.

И мы побежали к выходу на посадку.

Сеньора переговорила со стюардессами, которые извинялись, улыбались и пожимали плечами в стиле «а мы-то что можем».

Тогда сеньора мне ободряюще подмигнула, переговорила по рации, нажала кнопочку на двери и скрылась за закрытой доселе дверцей посадочного рукава.

Вокруг собрались две толпы: побольше, уже «обилеченных» пассажиров, которым повезло, и поменьше, таких же как мы, коих тоже оказалось немало.

Через две минуты сеньора появилась из рукава в сопровождении командира корабля.

Он взял у меня из рук пустые посадочные талоны, вынул ручку и вписал номера мест. Сеньора махнула:

– Давай, быстро, в самолет!

Командир придержал дверь в рукав на глазах обалдевших пассажиров и не менее обалдевших стюардесс:

– Заходите!

В последний момент я кинулась к сеньоре:

– Как вас зовут?

– Мария-Хосе.

– Мария-Хосе, – завопила я, уже одной ногой в «рукаве», уводимая командиром корабля, – если ваши дети, или дети ваших детей – и далее по списку все родственники – когда-нибудь приедут в Россию – вот! – я сунула ей в руку визитку с номерами телефонов, после чего мы обе прослезились и бросились друг другу на шею.

В самолете мы намертво пристегнулись-приковались к креслам, и я сказала, что отсюда меня даже с полицией не вытащат. Слава богу, стюардессы нашли куда посадить двух пассажиров, которым оказались предназначены наши места.

Мест не было, потому что именно этим рейсом из Америки в Москву полетела огромная группа религиозно озабоченных то ли мормонов, то ли адвентистов какого-то там дня, чтобы «нести просвещение в дикие массы россиян». Уже за эту идею я их тихо ненавидела, а за занятие наших мест – вдвойне.