Ислам и модерн - [16]

Какое общество и каких людей можно считать современными? Общество, членам которого доступны самые передовые научно-технические достижения (например, обмениваясь сообщениями, они не отправляют друг к другу гонцов, а прибегают к новейшим средствам коммуникации)? Если да, то арабские шейхи, широко использующие благодаря своим нефтедолларам самые последние технические разработки, должны считаться и самыми современными людьми на планете. Но таковыми они не являются. Выходит, для того чтобы корректно ответить на поставленный вопрос, следует скорее учитывать не инструменты, которыми принято пользоваться в данном обществе, а волевые импульсы и действия пользующихся инструментами индивидов. Несомненно, средства играют важную роль в осуществлении действий, и без них опознать ту или иную эпоху (в нашем случае модерн) невозможно, однако значимость действия индивида перевешивает значимость его подручных средств. Поэтому в данной статье, цель которой — максимально полно реконструировать черты модерна, дабы затем сопоставить его с основоположениями ислама, мы не будем пренебрегать ключевой ролью действия. Что касается оценки действия как модерного (современного), производить ее мы предлагаем с помощью такого критерия, как рациональность.

Рациональность (rationality) как критерий оценки действия

Техническая рациональность (technical ratio nality)

Основной задачей технической рациональности является соблюдение эффективности, успешности любого действия, а главным ее принципом — построение плана (программы) действий, что подразумевает описание мероприятий, последовательное осуществление которых порождает эффективное действие.

Но при таком понимании рациональности за скобками остаются два других принципа, лежащих в основе действия, а именно: существующие в сознании субъекта действия представление о его положении в мире и понимание субъектом самой цели совершения действия.

Техническая рациональность предполагает, таким образом, субъект, которому безразлично знание о его подлинном положении в мире, он ограничен сферой видимой материальной предметности, довольствуясь лишь тем слоем действительности, с которым непосредственно соприкасается, т. е. смотрит на вещи поверхностно. А кроме того, такой субъект совершенно безразличен к качеству выбранной цели — ему неважно, правильна она или нет. Его заботит только, достижима ли она — достижимость цели представляет основной момент при ее выборе. Такой тип рациональности Макс Вебер определяет как разум, ориентированный на успех.

Аутентичная рациональность (authentic rationality)

Такого типа рациональность имеет отношение к тому, что может быть названо правильностью действия. В этом случае субъект, определяя положение дел, не ограничивается лишь своей контактной средой и тем, что ему непосредственно доступно, но строит картину исходя из осознания мира в целом, стремясь последовательно дойти до самых его основ. То же касается и оценки цели действия: последняя представляет неотъемлемый элемент искомой картины мира, напрямую соотносится с осознанием субъектом своего положения в бытии. Только при соблюдении этих параметров может быть выработана правильная программа действия, а само оно оценено как рациональное.

Исходя из вышесказанного, три возможных точки зрения о модерне могут распределяться по уровням, в зависимости от их точности и полноты.

На первом уровне — популярная точка зрения, согласно которой признаком модернизма является применение передовых и высокотехнологичных инструментов безотносительно к характеру действия индивида и общества.

На втором, более продвинутом уровне — точка зрения о модерне, согласно которой во главу угла ставится наличие «технической рациональности», безразличной к моральным ценностям и фундаментальным аспектам бытия и применяющей, разумеется, все те же передовые инструменты действия.

На третьем уровне — точка зрения о модернизме, основанная на «аутентичной рациональности». Она представляет собой более полный взгляд на предмет в сравнении со второй, так как опирается на такую оценку самого действия, которая соотносит его с реальностью, истиной и моралью и не содержит каких-либо конвенциональных элементов (Лариджани М. Д., 1376 (1997): 160–169).

Секулярное

Латинское слово saeculum использовалось в раннехристианских текстах в значении «мирское» в противоположность «духовному». Производное от него прилагательное saecularis составляет основу английского secular и французского séculier, которые в XVI в. стали указывать на нечто мирское, светское (Эйто, 1386 (2007): 1056.), а также не имеющее отношения или стремления к духовному и религиозному (Элиаде, 1374 (1995): 610; Джафари, 1378 (1999): 133; Батени, 1375 (1996): 808). Соответственно, «секуляризация» означает обмирщение, обращение к мирскому, освобождение от власти религии и клерикалов, и даже придание мирского характера церковному вероучению или устройству (Джафари, 1378 (1999): 233).

Термин «секулярное» использовался уже в период схоластики, но широкое распространение получил в протестантских странах, что было связано с поиском путей установления религиозного мира в условиях сосуществования в пределах одного государства нескольких религиозных деноминаций, стремившихся преодолеть доминирование той из них, которая признавалась в качестве государственной, а также с обострением противоречий между европейскими монархиями и Ватиканом, претендовавшим на политический диктат в обличье духовного руководства. При этом в католических странах, таких как Франция, наряду с понятием «секулярный» получило распространение понятие