Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен - [32]

Как любовные муки не дают нам любить

Мэри Н., сорокасемилетнюю домохозяйку и мать троих детей, доставили в больницу в маниакальном состоянии. Незадолго до этого срыва Мэри вместе с мужем ходила на вечеринку, которую у себя в саду устраивал их сосед. Там они познакомились с человеком по имени Алан, недавно овдовевшим судебным адвокатом.

В какой-то момент Мэри и Алан одновременно оказались на кухне и разговорились. Говорили они откровенно и открыто.

Он рассказал, как страдал после смерти жены, а она поведала ему о том, как тяжело перенесла недавнюю смерть сестры от рака. Алан пригласил ее к себе в гости, отобедать в следующую пятницу.

Когда наступила пятница, Мэри появилась у него на пороге с букетом пионов и бутылкой Sancerre. На улице за ее спиной стоял наемный грузовой фургон со всей ее одеждой и прочими пожитками, включая даже крупные предметы мебели. Алан тепло поприветствовал Мэри и принял ее подарки.

Он сообразил, что она задумала, только увидев грузчиков. Когда он отказался пустить ее в дом, Мэри впала в истерику, начала рыдать и рвать на себе одежду. Алан позвонил ее мужу, который, в свою очередь, связался с семейным врачом.

* * *

Через четыре месяца после расставания со своей женой, Айзек Д., хирург сорока одного года от роду, поехал в Америку на научную конференцию. Сидя в баре аэропорта Кеннеди, он познакомился с двадцатидевятилетней Анной, врачом-дантистом. Они с часик поболтали о том да о сем, а потом каждый отправился своей дорогой.

Вернувшись в Лондон, Айзек уселся за компьютер и начал искать Анну в Интернете. Спустя пару дней он вошел в ее стоматологический кабинет в Буэнос-Айресе с охапкой цветов и жемчужным ожерельем-оберегом. Анна сразу же позвонила отцу и жениху. Они приехали в ее офис и попытались выставить Айзека, но он согласился уйти, только когда ему пригрозили арестом прибывшие по вызову офицеры полиции.

Через неделю, сидя у меня в кабинете, Айзек рассказал, что всегда был склонен к внезапным безумным влюбленностям, но на этот раз все было совсем по-другому, потому что в этом случае он почувствовал самую настоящую любовь. Прийти и поговорить со мной он согласился только по настоянию своего врача. Он был готов обсудить со мной чувства, которые испытывал, будучи отвергнутым женщиной, но в своем поведении не видел ровным счетом ничего дурного.

– Я просто старомодный романтик, – сказал он мне.

* * *

Всем нам в те или иные моменты жизни приходилось страдать от любовной лихорадки. В особо тяжелых случаях любовные страдания могут привести к навязчивым состояниям и соответствующему поведению (например, преследованию объекта страсти), а также к одержимости на сексуальной почве.

Пребывая во влюбленном состоянии, мы чувствуем, как исчезают наши эмоциональные рамки и рушатся стены между нами и объектом нашего желания.

Мы ощущаем груз физического желания, больше похожий на боль. Мы искренне верим, что это настоящая любовь.

Многие психоаналитики полагают, что любовное томление является формой регрессии, что в этом страстном желании предельной близости с другим человеком мы становимся похожими на детей, жаждущих материнских объятий. Именно по этой причине мы попадаем в зону максимального риска, когда боремся с отчаянием или болью потери, когда оказываемся в одиночестве или изоляции. К примеру, такие влюбленности широко распространены среди студентов-первокурсников, начинающих самостоятельную жизнь в университетских студенческих городках. Но можно ли считать все это настоящей любовью?

– Иногда я говорю (конечно, полушутя), что влюбленность – это захватывающее начало, а любовь – скучное продолжение, – сказала мне как-то раз поэтесса Венди Коуп. – Люди, переживающие любовные муки, не торопятся примерять свои фантазии к реальности.

Но почему же тогда, если принять во внимание все те страдания, которые может приносить любовная лихорадка (утеря ментальной свободы, чувство неудовлетворенности самим собой, мучительная душевная боль), некоторые из нас так долго отказываются посмотреть в глаза этой самой реальности?

Часто это происходит, потому что осознание реальной ситуации для нас равнозначно признанию собственного одиночества. И хотя само одиночество может быть чувством полезным (например, оно способно мотивировать нас на знакомства с новыми людьми), боязнь одиночества может играть роль капкана, попадая в который мы очень долго не можем избавиться от душевных мук. В худшем случае любовные страдания могут стать частью нашей натуры, способом восприятия окружающего мира, в определенных аспектах сходным с паранойей.

* * *

Много лет назад у меня была пациентка, которую звали Хелен Б. Это была журналистка-фрилансер тридцати семи лет от роду.

На протяжении девяти лет у нее длился роман с женатым коллегой по имени Роберт. Находясь в плену любовной лихорадки, Хелен не могла даже думать о нем в рациональном ключе.

Роберт годами нарушал данные ей обещания. К примеру, предлагал вместе поехать куда-нибудь на праздники, а потом брал с собой жену вместо Хелен.

Он клялся, что уйдет из семьи, как только младший из детей поступит в университет, но когда это наконец случилось, не стал предпринимать никаких активных действий.