Искусство войны - [85]

– Ага, – согласился я, – только они выступали сразу после рассвета. Гвидо, командуй.

Лагерь был свернут за четверть часа, за это время Лео успел рассказать обе легенды об основании Рима. Поэтому, выступая в поход, котята имели разочарованный вид.

– Продолжение – днем, на привале, – пообещал я. – Азимут – семнадцать, ищите ориентир. Кто первый найдет – поведет отряд до него.

Котята уткнулись в свои компасы. Алекс недовольно покачал головой:

– Темп. Пока можно, надо делать километров шесть.

– Думаешь, нас убьют, если мы явимся утром четвертого дня?

– Я же сказал, проблема в воде.

Я посмотрел на Алекса, хитро прищурившись. Он понял и ухмыльнулся: конечно, бешеному псу семь верст не крюк. У меня в порядке зрительная память, и я помню карту: всего пара километров в сторону – и можно будет ограничиться тридцатикилометровым маршем. Что ж, если кто-нибудь из котят будет падать от усталости, мы так и сделаем.

Подходящий ориентир нашел Вито:

– Вон тот холм и высокое дерево на нем, – закричал он, – надо держаться чуть левее.

– Молодец, – похвалил я, – ты пойдешь первым. Быстрым походным маршем.

Гвидо, очень серьезно хмурясь, сам надел рюкзак на каждого котенка. Я недовольно покачал головой: та точка зрения, с которой он прав, кажется мне не такой важной, как та, с которой он неправ. Мы посмотрели друг другу в глаза: «Ох-ох-ох, как всё сложно», – говорил взгляд каждого из нас. К счастью, Луиджи не заметил знак недоверия: он, как тигр за добычей, следил за Роберто.

Я внимательно оглядел готовых к походу котят:

– Лео, замыкаешь. Вито ведет, я – второй, Романо – третий. Вперед.

Котята еще не умеют ходить, как верблюды. Где-то я читал: по относительно ровной дороге это симпатичное животное топает десять километров в час, что ты с ним ни делай: ни затормозить, ни ускорить. Роль верблюда (шестикилометрового) я взял на себя, одновременно мягко осаживая Вито, чтобы он поначалу не бежал слишком быстро, и поглядывая на Романо, чтобы он не отставал и не имел оснований на меня обидеться: забыли.

Забравшись на невысокий холм с тем самым деревом вершине, мы увидели впереди преграждающий путь овраг. Вито облегченно вздохнул (довел, куда ему было велено) и вопросительно взглянул на меня: а дальше как? Я ободряюще ему улыбнулся и полюбовался следующей преградой: овраг был не слишком широк, но стенки его показались мне отвесными. Лео и Алекс подошли ко мне.

– Почему стоим? – поинтересовался Алекс.

– Вниз, а потом еще и вверх – не хочется, – ответил я. – Посмотри на него.

– Форсируем, как неширокую речку, – предложил, подходя, Гвидо.

– А зацепиться?..

– Вон тот дуб, – показал Гвидо.

– Тут – да, а на другой стороне? – поинтересовался озадаченный Алекс.

На другой стороне оврага росли только невысокие кустики.

– Тарзанка, – напомнил Лео.

– Ага! Точно! – с энтузиазмом откликнулся Алекс. Если бы не мальки, я бы побежал: мне еще не приходилось перебираться таким способом.

– За мной, – скомандовал я котятам и довольно быстро пошел вниз с холма.

Замеченный Гвидо дуб когда-нибудь свалится в овраг, но, похоже, это произойдет не сегодня. И подходящая толстая горизонтальная ветка на нем нашлась – она нависала над темной влажной пропастью так, что угол между ней и краем оврага составлял примерно сорок пять градусов Я сбросил рюкзак и полез на дерево. Покачался на ветке – выдержит, поймал брошенную мне веревку, пристегнул ее зажимом и спустился вниз.

Котята имели весьма бледный вид, даже начисто лишенный страха высоты Тони с опаской поглядывал вниз: глубина метров десять, на дне оврага журчит небольшой ручей, берега его сплошь заросли высокими кустами. Я понимаю, что это хорошо: в случае падения отделаемся синяками и царапинами, а вот котята… И все равно, у меня тоже сердце замирает. Ладно, поехали.

– Привяжем снизу еще веревку и концы ее будем держать по берегам: можно будет подтянуть груз, если что… Сначала я, за мной Роберто, потом рюкзаки, потом котята на страховке.

Я в первый раз назвал котят котятами в их присутствии. Прозвище им понравилось.

– Мяу! – громко заявил Романо.

Вито попытался улыбнуться и разжал зубы, которые сразу же застучали. Улыбка получилась жалкой. Я одной рукой обнял его, другой Романо.

– Ты тоже на страховке, – предложил Лео, – и вы с Роберто там свяжетесь.

– Ага, – согласился я. – Я буду всех ловить, а Роберто – работать адмиралтейским якорем. В случае чего, – предупредил я его, – твои ребра затрещат.

– Твои тоже, – заметил Роберто серьезно, хотя ему было не до меня: Луиджи что-то шептал ему на ушко, но Роберто только покачал головой – нет.

– А разве нельзя спуститься и подняться?! – срывающимся от страха голосом спросил Траяно.

– Спуститься можно, кувырком, а вот подняться… – Я помотал головой и бросил быстрый взгляд на Гвидо: утешь ребенка.

Гвидо скорчил недовольную гримасу: не всё так просто.

Я на секунду покрепче прижал Вито и Романо к себе, выпустил их, застегнул страховку, схватился за канат, отошел от края на несколько шагов, разбежался… Оп! Мгновение полета – и мои ноги врезались в невысокие кустики на другой стороне.

Остальное – дело техники… если бы малыши не боялись. Роберто перелетел так же легко, как и я. Мы связались, он отошел подальше от края, сел на землю и постарался врасти в нее, как настоящий якорь. Я махнул рукой Лео на том берегу: давай. Канат подтянули на ту сторону, навесили на него гроздь рюкзаков, толкнули ко мне… Теперь ребятам предстоит тяжелая работа: уговорить малышей не бояться, а нам с Роберто – простая: похвалить каждого смельчака, оказавшегося на нашей стороне.