Искусство убивать. Расследует миссис Кристи - [68]

Кёрс поправил на ней синее платье, задравшееся выше колен, и кинул ее блокнот в свою сумку. Затем поднял легкое тело девушки и понес к обрыву. Уна пришла в себя как раз в тот момент, когда он бросил ее вниз. Она в отчаянии взмахнула руками, пытаясь уцепиться за край обрыва, но не успела. Ладони ощутили страшную пустоту.

Уна чувствовала, как падает, натыкаясь на выступы скал, переворачивается и снова летит вниз. Яростный рев волн, разбивающихся о скалы, нарастал. Перед ней промелькнул ряд видений: мисс Формер, несчастная собака, погибшая из-за кролика, Агата Кристи… На губах Уны словно таяло земляничное мороженое, которое однажды купил ей отец. Ее последняя мысль была о Дэвисоне. Каково ему будет без нее?

Глава 30

Навестив в отеле Флору, я удивилась, застав ее в приподнятом настроении. На щеках ее вновь играл легкий румянец; несмотря на слабость, она заявила, что чувствует себя поразительно хорошо, если учесть, что накануне едва не умерла. Флора рассмеялась собственной шутке, но мне удалось выдавить лишь кривую улыбку.

– У нас же все получилось! – сказала она. – Вы должны радоваться. Ваш трюк обманул всех. Это было изумительно.

– Я знаю, что обманул, – отозвалась я, бросив свою сумочку на кровать.

– Да, но что теперь? – спросила Флора, помрачнев. – Сегодня ко мне домой придет доктор Максвелл или кто-нибудь из похоронного бюро, но им никто не откроет дверь. Это вызовет у них подозрения, и они сообщат об этом полиции. Полицейские, несомненно, взломают дверь и обнаружат, что труп исчез. А вскоре и Патрик поймет, что все идет не по его плану.

– Не беспокойтесь об этом, – ответила я, стараясь не выдать собственную тревогу. – Вы выдержали тяжелое испытание, и волнения сейчас вам совсем ни к чему.

– Да, но что нам делать? Он же будет искать вас… нас обеих. Господи, я даже подумать об этом боюсь.

Я подошла к ней и потрогала ее руку. Кожа была теплее, чем накануне. Я знала, что буду делать, но не хотела говорить об этом Флоре.

– У меня есть план, – заверила я ее.

Однако Флора сразу догадалась, что я имею в виду. Она ничего не сказала, но беззаботность, с которой она встретила меня, испарилась. Бедная женщина проглотила комок в горле, потом схватила меня за руку и кивнула.

– Вы же понимаете, что не остается ничего другого, как… – сказала я. Заканчивать фразу не было необходимости.

– Да, понимаю, – прошептала она. – Боюсь, это единственный выход.

– Это противоречит всем моим принципам, всему, во что я верю. Я пыталась придумать что-нибудь другое, но не вижу, как иначе можно покончить с этим кошмаром. Я понимаю, что буду вечно страдать из-за своего решения, но если речь идет о том, чтобы спасти Розалинду, я готова пойти на все. – Слезы жгли мои глаза, как капли кислоты. – Простите меня, Флора, за то, что я втянула вас в эту игру. – Неожиданно на меня навалилась страшная усталость. – Иногда я жалею, что не покончила с собой сразу, как только Кёрс изложил мне свой план. Это все решило бы.

Но мысль о смерти вызвала у меня внутренний протест. Мое самоубийство не привело бы ни к чему хорошему. Флора осталась бы наедине с мстительным мужем и его угрозами; Розалинда потеряла бы мать, и над ней навечно нависла бы тень моего бесславного конца; моя сестра Мэдж чувствовала бы себя несчастной, а брат Монти, вероятно, окончательно съехал бы с катушек.

– Не говорите так, – сказала Флора, закрыв глаза.

Мы сидели некоторое время в молчании.

– Вы все еще чувствуете последствия приема яда? – спросила я.

– Да, немного. И мне вдруг страшно захотелось пить. Вы не дадите мне стакан воды?

– Ох, извините, – спохватилась я. – Флора, сможете ли вы когда-нибудь меня простить?

– Мне не за что прощать вас, – ответила она. – Разве только за вашу медлительность. Дайте же напиться!

– Да, и тут я провинилась, – сказала я, пытаясь изобразить улыбку. – А как насчет завтрака? Может быть, съедите тост?

– Нет, спасибо, пока не хочется. Но боюсь, из обоих кранов в углу номера идет только горячая вода. Не знаю, в чем дело. Какой-то непорядок с водопроводом. Придется вам пойти в туалетную комнату, что в конце коридора.

– Хорошо, через пару минут я вернусь, – сказала я, взяла стакан и вышла из комнаты.

Вернувшись, я увидела, что Флора по-прежнему лежит на кровати, но на ее шее и верхней части груди появились красные пятна.

– Вот, пожалуйста, – сказала я, протягивая стакан. – Надеюсь, это не реакция на яд, – добавила я, но Флора взглянула на меня непонимающе. – У вас на шее появилась какая-то сыпь.

– Это не страшно, – ответила она, покачав головой. – Глоток-другой воды, и мне будет лучше. Знаете, я чувствую усталость. Вы простите меня, если я вздремну?

– Разрешите, я проверю ваш пульс.

Флора протянула мне руку, и я стала считать удары.

– Чуть более частый, чем надо, – сказала я, озабоченно посмотрев на нее. – Но это, наверное, лучше, чем слишком редкий.

– Думаю, пульс придет в норму после сна.

– Я зайду к вам в час ланча? Может быть, вы к тому моменту проголодаетесь. Я могла бы принести какой-нибудь еды.

– Спасибо. Вы так добры.

Я хотела спросить Флору, что она предпочитает – бутерброд с яйцом или что-нибудь более существенное, – но она уже отвернулась и стала засыпать. Глядя на нее, я позавидовала ее спокойствию. Мне казалось, что я никогда больше не буду жить в мире с собой.