Искусство скуки - [23]
Серж затормозил на светофоре и заметил, как по тротуару идёт немолодая бездомная женщина всеми своими движениями удивительно напоминающая змею, по её телу периодически проходили мелкие s-образные волны. Женщина, то и дело останавливалась и высовывала изо рта кончик своего тонкого языка, чтобы уловить направление ветра, а потом двигалась дальше. Серж наклонился к лобовому стеклу, ему показалось, что он даже видел, что её язык был раздвоенным. Но сзади ему уже сердито сигналили. Он медленно тронулся, но ещё довольно долго посматривал на женщину-змею в зеркало заднего вида, не обращая внимания на упрёки в нерасторопности со стороны, вынужденных объезжать его раздражённых водителей.
Агнетта была единственной женщиной, от которой он ничего не хотел. Ему даже не хотелось что-нибудь от неё хотеть когда-то, в будущем. Ведь это так здорово и так просто, наслаждаться ею, радоваться ей, не желая ничего от неё. Но любовь к женщине почему-то всегда оказывалась теоремой, которую постоянно нужно было доказывать. (Дорогая, я никогда не брошу, ни тебя, ни твоих детей! Да, но у меня нет детей, дорогой. Ну, по крайней мере, ты ведь есть сама у себя, дорогая? Сомневаюсь, но я есть у тебя дорогой. Но у меня вообще ничего нет, дорогая! Как же тогда у меня можешь быть ты? То есть, если у нас появятся дети, ты тоже вот так запросто скажешь: «У меня ничего нет, дорогая». И детей наших тоже, скажешь, у тебя нет? Дорогая, но их и в самом деле нет… Конечно, нет! А как я могу решиться иметь детей от такого кретина, у которого даже меня нет?!). Ах, Наташа, Наташа… Ты знала, что со мной делаешь. Ты познакомила меня с женщиной, которую я буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь, превращаясь в загадочный тибетский гриб, не подлежащий человеческой классификации.
Зачем она подарила мне эту дурацкую электробритву? Я только хотел начать отпускать бороду. У меня была бы хорошая борода, как у Омара Шарифа… Шариф, мальчик мой… Как ты там? Подожди, подожди немного, и я к тебе обязательно вернусь. Ты вырастешь, и всё у тебя будет хорошо. Ну, может быть, не всё… Не всё конечно… Но я тебя не брошу. И ты тоже сможешь отпустить большую красивую бороду, которой нет у меня по причине подаренной мне электробритвы. Вот увидишь, тебе тоже кто-нибудь подарит электробритву, но ты, в отличие от меня, будешь радоваться ей. А я, может быть, глядя на твои отполированные до воронёной синевы щёки полюблю свою. Представляешь? Мы будем бриться вместе, глядя в одно и то же, заляпанное капельками зубной пасты старенькое зеркало, и весело скалить друг другу белые ровные зубы из слоновой кости. Потерпи немного…
Слушать пение птиц казалось мальчику, куда более увлекательным занятием, чем помогать отцу, стричь вечно брыкающихся овец, или пересыпать зёрна в хозяйственной пристройке для того, чтобы каменные жернова, которые мать ежедневно крутила вручную не засорялись всякой шелухой и мусором. Пересыпать зёрна конечно лучше, они не брыкаются, как овцы, когда их избавляют от лишнего, но они сильно пылят, так, что трудно дышать. Вот, если бы его кто-нибудь избавил от всего лишнего, он бы не брыкался и не пылил, а сам, наверное, стал бы петь как птица легко и радостно. У птиц ведь нет зубов, поэтому они могут петь так легко и радостно, даже лучше, чем имам Сааддин…
– Я понял, кто тебе нужен! – Хабиб уверенно прервал его мечтательные размышления.
Они лежали рядышком на невысокой траве в небольшой финиковой роще, начинавшейся сразу за старой полуразрушенной городской стеной, которая теперь была никому не нужна, кроме живущих в её расщелинах пауков и ящериц.
– Кто? – Мальчик подпёр рукою свою тёмную, курчавую голову, чтобы не пропустить ни слова.
– После того, что ты сделал, отец точно не повезёт тебя в Эль-Рахтум, а о зубах из слоновой кости и думать нечего – дорого. – Его старший товарищ продолжал неторопливо рассуждать вслух, продолжая лежать на спине.
С Хабибом, как всегда, трудно было поспорить, парень он был, несомненно, ловкий и о жизни знал гораздо больше Шарифа, это тоже нужно признать. Чего там говорить, у него уже волосы росли на лобке! Отец Шарифа действительно пришёл в бешенство, когда увидел, как мальчик записывал на магнитофонную плёнку Коран в собственной возмутительной музыкальной обработке, держа в руках фонарик, в качестве микрофона, и совершая непристойные движения, в подражание современным западным исполнителям. Наверное, из дома бы выгнал, или прибил, если бы не мать. Хабиб был прав, Эль-Рахтум с его специальными врачами – бесстрашными укротителями непокорных зубов, навсегда захлопнул для него свои неприступные городские ворота.
– Это уж точно, – вздохнул Шариф, – но, что же мне делать?
– Тебе может помочь только один человек – Бахти-факир. – Хабиб изрекал слова с особой значительностью, почти как сам имам Сааддин на проповеди.
– Цыган? – В голосе мальчика послышалось слабое сомнение.
– Дурак ты! – Хабиб быстро развернулся к нему. – Он не цыган, а – банджар!
– Банджар, а всё равно кочует с цыганами. Отец говорит, что все они мошенники и воры. – Шариф пальцами ломал тонкую сухую соломину. Ему изо всех сил хотелось верить Хабибу, но о своих сомнениях он не сказать не мог.
Что наша жизнь? – Игра. Действие романа «Самоучитель Игры» разворачивается в старом Гонконге – городе жестоких и утончённых игр, где на кону стоят власть, богатство, слава, да и сама человеческая жизнь. Всё начинается во второй половине 19 века, когда в городе появляется непревзойдённый мастер побеждать в любые известные человечеству игры – удивительный Ся Бо. Этот загадочный человек (человек ли он?) пишет трактат, посвящённый общей теории выигрыша, пускаясь параллельно в философские размышления о феномене Игры.Бывший инспектор полиции, а ныне могущественный и богатый джентльмен Джозеф Кроуз рассказывает своему молодому другу – репортёру, американцу русского происхождения Ричарду Воскобойникову, о том, что произошло после того, как рукопись загадочного Самоучителя 45 лет назад оказалась у него в руках.Принесла ли «наука побеждать» счастье обладателю таинственного трактата? В какие события и игры оказывается вовлечён молодой репортёр, познакомившись с Джозефом Кроузом на пороге Второй мировой войны? Какой жизненный выбор совершит главный герой в непростой для себя ситуации?Ответы на эти вопросы читатель найдёт остросюжетном, приключенческом романе с элементами детектива «Самоучитель игры», сочетающим в себе увлекательное повествование и резкие сюжетные повороты, с интеллектуальными головоломками и философскими размышлениями о жизни и судьбе человека.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.