Искусство похищения сердец - [5]

– Мы свяжемся с вами, – говорит Лидия, когда я покидаю кабинет и снова окунаюсь в море богатеньких детишек, их дизайнерских шмоток и школьных связей, чувствуя себя самой огромной рыбой, которую только выбросили на сушу. Что только что произошло?

Челси и Анжелика по-прежнему сидят на своих местах, болтая и смеясь. Они совсем не нервничают, и я задумываюсь, каково это – когда тебе не нужно так усердно стараться. Иметь влиятельного папочку, который может подергать за ниточки, чтобы устроить тебе собеседование, и по жизни получать всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Когда я прохожу мимо, ассистентка Лидии называет какое-то до безумия смешное имя вроде «Грандельвиль Брэндиблерг», и Анжелика произносит:

– О, он должен быть действительно хорош. А его мать тут член Совета директоров.

– Я не волнуюсь, – беззаботно отвечает Челси. – Ты знаешь, мой отец – один из самых крупных их клиентов. Моё имя уже красуется на всех необходимых бумагах.

Анжелика закатывает глаза.

– И чего я вообще беспокоюсь?

Челси замечает, что я наблюдаю за ними, и ухмыляется.

– Никому из вас и не нужно беспокоиться. Это всё показуха.

Она разглядывает меня с ног до головы и, демонстративно громко прочистив горло, говорит:

– К слову о показухах …

Сидящая рядом с ней Анжелика начинает хихикать.

У меня всё внутри обрывается. Начинают подступать слезы, и я быстро ухожу прочь, ускоряя темп, несмотря на боль и волдыри на ногах. Я должна надеяться, что эта испорченная, самодовольная девушка с блестящими волосами всё-таки ошибается. Что весь этот день не был простой формальностью, как она думает, и что у меня всё еще есть шанс. Мамочка, я сделала всё, что было в моих силах. Я скрестила пальцы, ныряя обратно в суматоху городских улиц.

 

ГЛАВА 2

– Заказ готов! Шестой столик!

Суета в ресторане «У Джованни» – это организованный хаос. Три года назад, только начав тут работать, я была всерьез запугана, но сейчас я могу с закрытыми глазами маневрировать среди двадцати пяти столиков с красно-белыми клетчатыми скатертями, и при этом нести поднос в два раза шире своих плеч. Я все еще могу немного пахнуть «маринара»,¹⁰ но теперь на моей рубашке его гораздо меньше, чем в те далекие дни.

Я хватаю две дымящиеся тарелки с фирменным блюдом от Джованни – классические спагетти с домашним томатным соусом «маринара» и фрикадельками размером с ваш кулак. В кухонном окошке появляется широкое улыбающееся лицо шеф-повара Фреда.

– Как прошло сегодня твое важное собеседование?

– Откуда ты узнал о нем? Я рассказала только Ноне.

– Ты сама ответила на свой вопрос, разве нет, мисси, – произносит он и смеется. – Ты же ее знаешь.

Здорово.

– То есть все знают?

– Почти все!

Лонни, повар линии раздачи, выкрикивает:

– Уверен, ты отлично справилась, Грэйс!

Хор поощрительных реплик с кухни напоминает мне, почему я люблю это место, но и вынуждает волноваться, что я могу разочаровать людей, которые стали моей семьей.

– Это было просто собеседование, – говорю я, укладывая по веточке петрушки на каждую тарелку.

– Ты здесь самая умная девушка, Грэйс, – сказал Фред, сливая воду из гигантской кастрюли с лингвини¹¹.

– Спасибо, но конкуренция за место действительно большая, и связи имеют значение…

– У тебя самые лучшие связи – с нашей семьей, верно? – Он ставит на стол тарелку с пастой «Примавера»¹² и фрикадельками. – Заказ готов! Второй столик! – Фред подмигивает мне. – Дело в шляпе, малышка.

Я доставляю наши знаменитые фрикадельки – последние пять лет их признают лучшими в городе, Джованни лично привез рецепт из Италии – за столик паре, у которой, очевидно, первое свидание.

– Свежий пармезан? – Под их взглядами натираю сыр. – Приятного аппетита!

У нас всегда много посетителей, и обычно скорого темпа работы этого ресторана достаточно, чтобы меня отвлечь, но сегодня я не могу перестать думать о «Кэррингерс» или о своих опасениях. Я ставлю корзинку с хлебом новой семье за десятым столиком, когда знакомый голос Ноны окликает меня:

– Грэйс, иди сюда и обними меня!

Нона и Джованни – первоначальные владельцы. Им уже по семьдесят, поэтому технически они считаются на пенсии, но по-прежнему проводят большую часть вечеров за центральным столиком, попивая граппу¹³ и правя своей личной Маленькой Италией на Норт-Бич в Сан-Франциско: приветствуя посетителей, обсуждая еду (Джованни) и тиская за щеки и раздавая леденцы (Нона). Все любят их почти также, как еду.

Нона обнимает меня, положив руку мне на талию.

– Это, – говорит она друзьям за своим столиком, – моя Грэйси.

– Привет, Грэйси, – хором произносят дамы.

Нона сияет как гордая бабушка.

– Вы должны увидеть ее картины! Настоящий талант, как и ее мать. – Нона тискает меня за щеки. – В один прекрасный день она станет известной.

Я фальшиво улыбнулась, надеясь, что улыбка походила на настоящую.

– Спасибо, Нона, – произношу я, делая шаг назад.

– Она стесняется, – словно суфлер шепчет Нона гостям за своим столом, и все женщины громко смеются.

– Приятно со всеми вами познакомиться. – Я целую Нону в макушку. – Мне нужно возвращаться к делам, чтобы продолжать радовать ваших гостей.

Вся тяжесть ожидания и хрупких надежд начинает давить на меня. Я делаю глубокий вдох и направляюсь через заднюю дверь на улицу. Если бы я курила, то мне бы понадобилось сейчас затянуться сигаретой. Знаю, это глупо, но я проверила свой телефон. Конечно, никаких звонков.