Искусство любовной войны - [8]
Если женщина молчит, всё серьёзно. Разумеется, нужно уточнить, может, она спит, ест или другое. Но когда она молчит давно, тяжело и вызывающе, это наверняка команда, и если её не выполнить, мёртвые позавидуют живым. Внутри женщины зреет боевой крик, и прорвётся ли он голосом или хлопком двери, стремительным полётом сковороды или тихой супружеской изменой, зависит от характера вашей дамы. Но пока он не прозвучал, у вас есть время что-нибудь исправить. Или залечь в укрытие, по возможности ногами к эпицентру скорого взрыва.
Небо Аустерлица
«Над ним не было ничего уже, кроме неба — высокого неба, не ясного, но всё-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками. “Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме него. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..”»[4]
Этот эпизод вы, может быть, учили в школе наизусть — этот или про дуб, — но я напоминаю на всякий случай. Ещё мгновение назад герой нёсся и орал и вдруг споткнулся о невидимое препятствие, красиво зашатался и упал. И вот уже больше не орёт, сегодняшняя атака закончилась для него, он теперь — внезапно — не более чем Ёжик в тумане, который проваливается в небо, в серые медленные облака. И мысли его тоже делаются медленными, как молоко. Я ёжик, я упал в реку — «я наконец-то упал в реку», — и пусть она сама несёт меня вниз по течению или куда захочет. Потом он закрывает глаза и в следующий раз открывает их уже в лазарете, где его тянут, трясут и штопают, и первое чувство его — недовольство.
Таков классический образец мыслей раненого героя, и у меня нет оснований оспаривать опыт автора. Но я уверена, что если бы у князя Андрея были сиськи, то есть раненый герой был женщина, её внутренний монолог звучал бы несколько иначе.
Она бы тоже начала падать в это небо, но на полпути обязательно оглянулась на своё тело и подумала: «Как я лежу? Интересно, где моя сумочка?» Она бы попыталась пошевелить ногой и поняла, что нога её слышит, хотя и не принимает всерьёз. Она бы также подумала: «Хорошо, что на мне приличное бельё. Правильно, что в атаку надевают чистое. А то нехорошо», — она даже в мыслях и раненая не перепутает «надеть» и «одеть». Потом она с тревогой вспомнит о котиках, достаточно ли им еды, если она сегодня не вернётся из боя. Она, разумеется, заранее попросила соседку позаботиться о них, «если со мной вдруг что». Но Людмила Витальевна придёт только утром, так они договорились, а хватит ли им на сегодня? Им, конечно, хватит, и лоток у них чистый. Потом она немного побеспокоится о том, куда же всё-таки ранена и останется ли некрасивый шрам. Попробует немного поплакать, но быстро поймёт, что не хочется, и пошевелит рукой. Вспомнит, как она смотрела на себя сверху и где валялась сумочка, и потянется за ней. Нащупает на земле выпавшую косметичку — там где-то должно быть зеркало — и айфон. «Надо сфотографировать небо и себя в нём, — подумает она, — как ползут облака. Оно никогда не было таким высоким». И сил её ещё хватит, чтобы притянуть айфон к себе и нажать кнопку, провести носом по экрану, вызвать камеру и даже, кажется, щёлкнуть. На этом она потеряет сознание и очнётся уже в лазарете, где её тянут, трясут и штопают, и первая мысль её — «где моя сумочка?»
В поиске героя
Поиск героя: мужской и женский способы
Для понимания мужской психологии друг наказал посмотреть фильм «Предчувствие любви» — тот, где хорошенькие Алфёрова и Абдулов. Меня в нём поразили две вещи.
Во-первых, общая нацеленность на уловление мужа. Женские персонажи подобраны разного темперамента, но их объединяет ищущий голодный (или жалобный) взгляд. Подразумевается, что всем надо замуж, и срочно, вопрос только в том, с какой степенью ловкости, энергии и деликатности охотится дамочка. Я что-то не припомню таких глаз ни у одной из своих подруг. Они иногда влюбляются, но отнюдь не проводят жизнь в поиске, а занимаются каким-то неполовым делом, работают например.
Во-вторых, осанка мужчин. Хорошие, годные пацанчики — в контексте фильма это непьющие интеллигенты — ходят с зажатыми плечами и деревянной шеей, прижав руки к бокам и будто бы не дыша всей грудью. Это, видимо, символизирует воспитанность. Ближе к финалу по Калининскому целая толпа таких идёт. Главгер наименее зажатый среди приличных людей, а наиболее раскованные — дураки и ловеласы негодные.
Кажется, за последние сорок лет положительные персонажи обоего пола приятно изменились.
Но ценность киношки не в этом. Мне сказали, что монолог Глузского об «ускользающей женщине» есть квинтэссенция мужского поиска героини. Он говорит, что идеальная женщина — это та, которая всегда проходит мимо. Можно провожать её взглядом и довольствоваться девчонкой из соседнего двора, можно пытаться догнать — но даже если поймаешь, она всё равно превратится в жирную синицу. А мимо тут же промелькнёт другая невозможная красавица, всегда не твоя. (Как я поняла, это романтический парафраз пословицы «В чужих руках морковка толще».) И мужская мудрость вроде бы в том, чтобы перестать кобениться и взять уже эту, с доверчивым и честным взором.
