Искусство ловли стрел - [52]

– Там был Магистрале с талисманом и видел меня. Он заподозрил. А у Такумо было наготове оружие. Риск...

Таменага слушал с таким же бесстрастным лицом, как большинство лиц-масок Сакуры. Нопэрапон труслива, не секрет, но это редко имело значение. Гораздо хуже то, что Сакура понимала собственную бесценность и поэтому отказывалась завести ребенка, чтобы он не стал ей заменой. Обыскав всю Японию, Сумиёси-рэнго удалось найти только одного – мать Сакуры, Осима Зуйко, бесплодную (Таменага предлагал ей миллионы иен за второго ребенка), почти слепую, хитрую и в то же время глупую, не желающую учить английский. Отец Сакуры, как и его товарищи по несчастью, был обычным обольщенным нопэрапон безмозглым человеком. Своим врагам Зуйко была известна как Камикари – богомол.

Зуйко-Камикари утверждала, что не встречала ни одного нопэрапона с сорок четвертого года, когда родилась Сакура. В детстве нопэрапонам требуются упорные тренировки, чтобы верно научиться имитировать человеческие лица. Прятать детей непросто, и многие годы, пока Сакура не научилась шевелить несуществующими губами, она изображала вместо лица неподвижную маску – зарубцевавшийся ожог, выдавая себя за жертву бомбежки Нагасаки.

Таменага предполагал, что в следующем столетии бакэмоно вымрут. Не способные выдать себя за людей скрывались в горах континентальной Азии слишком маленькими группами, чтобы составить жизнеспособную популяцию. Сютэн-додзи, прирожденные сумасшедшие ученые, считавшие любой перекресток восхитительным лабиринтом, тоже пытались скрыться в сельской местности, с каждым годом исчезающей все быстрее. Лишь Сакура имела возможность спасти свой вид (род? сообщество?), но не выказывала к этому никакого желания.

– Ах да, риск, – сказал Таменага, как будто сочтя это достаточным объяснением, демонстративно сматывая манкири-гусари на правом запястье. – Со смертью Хигути «Санрайзу» потребуется новый менеджер, а Накатани-сан не обладает достаточным опытом, к тому же для него есть другие дела. Моя дочь жаждет попробовать сама, но ей не хватает... опыта в общении... с определенным типом людей. Вы, несомненно, сможете ей в этом помочь.

Лицо Сакуры не изменилось, оставшись таким же красивым и фальшивым.

– Разумеется, если Юкитака не вернется, мне будет необходима ваша помощь и здесь, вероятно, даже чаще, чем прежде. Магистрале и его друзья начали мне надоедать. – Таменага заметил, как она слегка напряглась, и мысленно улыбнулся. – Пока с ними не будет покончено, я вряд ли смогу позволить себе... разбрасываться вами. Смею предположить, вы не беременны?

Если бы глаза Сакуры были настоящими, они бы удивленно расширились.

– Нет.

– Замечательно. Иначе мне пришлось бы временно освободить вас от этой опасной обязанности, не уменьшая жалованья, разумеется. Ваш ребенок был бы слишком ценен, чтобы... рисковать им. – Он посмотрел на запястье, и цепь снова стала татуировкой. – Убедитесь, что от трупа Хегарти не осталось следов, пусть он будет «пропавшим без вести». Если Юкитака появится – сразу ко мне. И сообщите, если найдут его труп. Отправьте кого-нибудь на поиски его машины. Пусть Лэмм приглядывает за медицинской картой Такумо, я хочу знать, когда он умрет. Если этого не произойдет и он выпишется...

Он холодно посмотрел на иллюзорное лицо Сакуры. Нопэрапон встала, отступила от стола и поклонилась.

Тяжело в ученье

– Короче, – начал инструктаж Такумо, вытаскивая из кладовки ботинки, – тебе понадобятся широкополая шляпа, несколько рубашек с длинным рукавом и, хочешь – верь, хочешь – нет, что-нибудь теплое на ночь. Жратву я куплю, а все остальное там есть. – Он засунул руку в ботинок и извлек оттуда предмет, больше всего напоминавший сандалию с клешнями.

– Ясно, – ответил Маг. – Что это за штука?

– Нэко-дэ, – сообщил Такумо и как ни в чем не бывало вытащил из другого ботинка еще один. – Вот сюда продеваешь ладонь, а здесь застегиваешь. С их помощью можно карабкаться по стенам, парировать удары клинками и даже наносить легкие ранения. Лезвия можно покрыть ядом, но я этого делать не стану, если ты не против. – Маг кивнул. – На кровати лежит кётэцу-сёгэ. Его можно использовать как обычную кошку, но чаще всего конец веревки с кольцом используется как лассо, противник подтягивается ближе и получает удар клинком с другого конца. Для ниндзято и савы, ножен, можно найти больше применений, чем у меня есть времени рассказывать.

– А сюрикенов нет? Такумо ухмыльнулся.

– В гостиной припрятано несколько штук. Попробуй их найти.

Через десять минут Маг вернулся в спальню, осторожно держа в руках три крестообразных сюрикена.

– Где они были? – спросил Такумо. – Приклеены с обратной стороны рамки плаката «Ронина». – Такумо кивнул. – А где остальные?

Каскадер вздохнул, подошел к книгам и быстро провел руками под полками. Шесть сюрикенов, в форме звездочек, свастики и трилистника, просвистели в воздухе и застряли в подставке для ножей на кухне. Он вернулся в спальню и вытащил из-за рамы зеркала еще шесть.

– Ты собираешься все взять?

– Да, а почему бы и нет? Практика мне не помешает. Маг выглянул в кухню, посмотрел на подставку для ножей и покачал головой.