Искусство легких касаний - [13]
– А кто этот Баал? – спросил Иван.
– Пунический бог. Слово «баал» значило что-то вроде «господин». «My sweet Lord», так сказать. Харе-харе. Могло означать любого бога или какую-нибудь земную шишку типа крупного землевладельца. Но бога Баала действительно изображали с рогами.
– Черт так выглядит.
Акинфий Иванович вздохнул.
– Чтоб вы знали, христиане своего черта слизали с бога Пана, потому что с креативом у них плохо было с самого начала. Могли только в чужих храмах костры коптить.
– Пан – это польский бог, – сказал Тимофей.
– Еще у них есть бог Пропал, – подхватил Валентин. – Гневный аспект Пана. Пан или Пропал. Типа как Янус.
– В Польше не был, – ответил Акинфий Иванович. – В общем, Жорес эту открытку спрятал, и мы пошли к горе. Должен вам сказать, что чем ближе мы подходили, тем страшнее мне делалось. Веяло от нее чем-то холодным и страшным, как из подвала с трупами. Или мне так казалось после того, как Жорес меня загрузил, не знаю. А может, просто холодно стало под вечер, я тогда непривычный был… Шли мы по узкой и еле заметной тропке – но проложена она была именно там, где на тунисской фотографии древняя дорога. Я догадался, что это Жорес так рассчитал. Чтобы подъем на вершину был как в Тунисе. И через полчаса примерно вышли мы на небольшое плато… Метров тридцать в диаметре, со всех сторон камни.
– Это не плато, – сказал Иван. – Просто поляна.
– А разве в горах бывают поляны? – спросил Акинфий Иванович.
– Почему нет.
– А что тогда такое «плато»?
– Плато большое, – ответил Иван. – Вот здесь плато Бечесын, оно же огромное.
– Еще «плато» – это Платон по-английски, – сказал Валентин. – Если такое слово что-нибудь говорит собравшимся.
– Говорит, – ответил Тимофей с ухмылкой. – Покойный Березовский на это имя английский паспорт получал. Платон Еленин.
– Не знал про такое, – сказал Акинфий Иванович. – Это, наверное, чтобы Аристотель Онассис на него сверху вниз не смотрел, когда в раю встретятся. Богатые все себе могут позволить… Хорошо, не плато. Небольшая такая полянка.
– Как здесь?
– Нет, побольше. Но место похожее, в таких коши обычно и ставят. Коша там, правда, не было – зато стояли палатки. Жорес говорит, пока свет еще есть, пойдем поднимемся. Кое-что покажу. Поднялись мы по скале – там в камне такие природные ступени были, удобно лезть. И вот на самом верху смотрю – в скале высечены два огромных рога. Как у меня в офисе на стене, видели череп? Вот такие же почти. Но не целиком, только основания. Вот представьте – из стены как бы торчит лоб огромного тура, рога выходят изо лба, загибаются назад и уходят в скалу…
– Что, просто рога и лоб? – спросил Андрон. – А головы не было?
– Только лоб и начало рогов, – кивнул Акинфий Иванович. – Но сделано так хорошо, что все остальное угадывается. Как будто из глубины камня к свету рвется какой-то рогатый зверь, и уже почти высвободился из плена… Уже почти прорвался в нашу пустоту.
– Как меч короля Артура, – сказал Иван.
– Вот примерно. Только тянуть за эти рога мне не хотелось. Спустились мы вниз и пошли к палаткам…
– А кто в палатках был? – спросил Тимофей.
– Братва этого Жореса, которая с нами ехала, туда загрузилась. У него своя палатка была, типа командирской. Заходим. Ему уже к этому моменту ковер внутри расстелили, на нем корзина с фруктами, подушки – в общем, человек даже в горах жить умел. Сели мы на ковер, выпили еще вина, и я его спрашиваю – что за рога? Зачем они тут? И стал он мне объяснять про бога Баала. Есть, говорит, такая вещь, называется «интерпретацио греко». Это когда богов и богинь из других культур стараются понять через их греческие аналоги. Ее древние греки придумали, когда путешествовали. Римляне тоже этой системой пользовались.
– А разве так можно? – спросил Иван. – Боги ведь обидятся.
– Человеку сложно обидеть бога, – ответил Акинфий Иванович. – Худшее, что может случиться – вы его собой не заинтересуете.
– Откуда вы знаете?
– По опыту работы экстрасенсом, – ухмыльнулся Акинфий Иванович. – Да и любая церковная старушка в курсе.
– Современный бог, может, и не обидится, – сказал Андрон. – А древние могли. Они были завистливые и злобные, постоянно что-то друг у друга воровали, интриговали и так далее. Конечно, обиделись бы, если бы одного стали называть именем другого.
– Боги в древнем мире были общие, – ответил Акинфий Иванович. – В разных культурах поклонялись одним и тем же сущностям. Люди их чувствовали сквозь ярлыки. Просто в разных языках имена звучали по-разному. Поэтому в «интерпретацио греко» никакого святотатства не было.
– Вы чего, – усмехнулся Тимофей, – верите, что эти боги правда жили? А куда они тогда делись?
– Умерли, наверное, – вздохнул Валентин. – Поэтому античность и кончилась.
– Скорее, пришли новые боги, – сказал Андрон, – и у старых этот мир отжали. А старых богов загнали под шконку.
– Может, и так, – отозвался Акинфий Иванович. – Только мир – это вам не мобильник в стразах, чтобы его отжать. Скорее, боги просто ушли в тень. Кто-то, может, и умер… А кто-то до сих пор на вахте. Но тогда я в этих вопросах не разбирался и про «интерпретацио греко» узнал впервые. Поэтому слушал Жореса с большим интересом.
