Искусство Игры - [3]

— Господин президент, правда ли, что секретные данные о наших ракетных базах попали к русским?

Дейвисон, конечно, этого ждал, однако вопрос прозвучал неожиданно. Он слегка улыбнулся:

— Хм… понимаете, нравится нам или нет, но почти в каждом государстве есть так называемая спецслужба. И она работает. Как говорится, отрабатывает свой хлеб. — В зале послышался смех. Многие вспомнили недавнюю нашумевшую статью в одной крупной газете, где некий чудаковатый конгрессмен на полном серьезе утверждал, будто Белый дом напичкан иностранными шпионами. — Конечно, до нас тоже дошел такой слух, и мы его тщательно проверяем. Скорее всего речь идет о стартовых ракетных установках, которые мы демонтировали полтора года назад. — Он пожал плечами, как бы показывая, что слух совершенно беспочвенный. — Тем не менее мы уделяем этому серьезное внимание.

Следующий вопрос никому задать не удалось. Пресс-секретарь президента громогласно объявил:

— На этом все. Пресс-конференция закончена.

Президент собрался уходить. В этот момент, когда все камеры еще были нацелены на подиум, к нему подбежала его пятилетняя дочка, Карен, мягко пущенная невидимой рукой. Президент превосходно разыграл удивление. Он наклонился и поднял ее на руки, смеющуюся и раскрасневшуюся. Сцену родительской любви в своих домах на экранах телевизоров наблюдали пятьдесят восемь миллионов американцев, и сердца матерей и отцов переполнились теплотой. Превосходный пример того, что специалисты по пиару называют спонтанно срежиссированным эпизодом. Люди забыли, что было сказано на пресс-конференции, у них в памяти остался лишь достойный человек, примерный семьянин, которому можно доверять.

Президент Дейвисон обнимал дочку, вспыхнув своей замечательной широкой улыбкой. Все прекрасно. Положение в стране стабильное. Достаточно посмотреть на президента, на его улыбку.

Благослови его Господь. Благослови, Господь, Америку.

Все неприятности еще были впереди.

— Я не верю!

Это было в конце дня. В Овальном кабинете собрались министры в полном составе. Председатель комитета начальников штабов[1] сидел весь багровый. Он только что узнал о случившемся.

— Я не верю, — повторил президент.

Советник по национальной безопасности Пол Фочер настаивал на своем:

— Извините, господин президент, но секретные документы переданы русским из посольства США в Париже. Это подтверждают в ЦРУ, а также наш источник в российских верхах. Круг подозреваемых существенно сузился. В сущности, — он оглядел собравшихся, — лишь один человек имел доступ к подобного рода информации. Дэн Перлман мог взять эти документы с собой в Париж.

— Но… — голос президента Дейвисона чуть пресекся, — посол Перлман — честнейший человек. Я знаю его много лет. Он шпион? Это немыслимо.

Члены кабинеты молчали в недоумении. Если окажется, что близкий друг президента передал русским секретные документы, то президенту несдобровать.

Дэна Перлмана знали все. Из простой семьи, имел скотоводческое ранчо в Монтане. Потом сделал миллионы на торговле скотом, но так и остался простым и открытым. Мужественный человек и настоящий патриот, простодушен, как Джеймс Стюарт,[2] и олицетворяет подлинную душу Америки.

— Ладно. — Дейвисон понял, что дебаты бесполезны. — Я немедленно вызову посла в Штаты, чтобы вы могли задать ему вопросы. Тем временем, — он кивнул вице-президенту и советнику по национальной безопасности, — расследование должно продолжаться. Изучите все до малейших деталей: кто имел доступ к секретным документам, как именно они были переданы русским и когда? Встречаемся завтра утром, в семь. Заседание кабинета закрыто. — Он поднялся из-за стола и обратился к вице-президенту: — Вас, Джо, я прошу остаться. И вас, Джек.

Они сели за небольшой боковой стол. Президент Дейвисон смотрел на своих ближайших помощников. В этом странном мире, где политики не заводят друзей, он полностью доверял лишь этим двоим. Но президент также доверял и Дэну Перлману.

— Вот это уже серьезно. — Голос Дейвисона звучал еле слышно. Колдуэлл заметил в его глазах глубокую печаль. — Но я не хочу бросать Дэна Перлмана на съедение волкам. Он имеет право на защиту.

Неожиданно президенту Дейвисону пришла в голову странная мысль. Почему русским передали именно эти секретные документы, а не какие-нибудь другие? Потому что это может принести максимальный вред. Кому? Стране или президенту? Скорее последнее. Выходит, это сделано, чтобы свалить президента.

Дэн Перлман только что поговорил по телефону в своих огромных парижских апартаментах посла США. Он никогда не чувствовал возраста — ему было под семьдесят — и никогда не жаловался на здоровье, но сейчас, положив трубку, впервые ощутил себя больным и старым. Стремительно приближалось торнадо, по сравнению с которым прежние напасти казались детскими неприятностями. Надо готовиться к худшему. Он-то выстоит, а вот как жена?

— Дэн, успокойся, все образуется, — бормотал он себе под нос, поднимаясь по лестнице в спальню, где Ингела одевалась, готовясь к приему гостей. Сегодня они давали званый ужин.

Жизнь Дэна Перлмана удалась, и он не собирался это отрицать. Из низов. Родители, мелкие фермеры, в тридцатые годы хлебнули лиха, но сына воспитали правильно. Вырастили трудолюбивым и честным. К тридцати годам Дэн разбогател, и дальше ему во всем сопутствовала удача. Дэну исполнилось шестьдесят три года, когда любимая жена умерла от рака. Впереди маячило одиночество до конца дней, но судьба распорядилась иначе.