Искусство допроса. Как добиться признания вины? - [14]

«Мистер Мэйсон, как же вы догадались, что бумажка лежала в кармане?» – спросил его другой адвокат. «Ну, – ответил Мэйсон, – я подумал, что он каждый раз пересказывал эту часть показаний одними и теми же словами, и я заметил, что каждый раз, пересказывая ее, он теребил карман жилета рукой, а, рассказав, опускал руку».

Даниэль Вебстер считал Мэйсона величайшим адвокатом, который когда-либо имел практику в коллегии адвокатов Новой Англии. Он сказал о нем: «Основываясь на моем опыте, я бы лучше встретился в суде со всеми адвокатами, которых я когда-либо знал, вместе взятыми, чем с ним один на один». О Мэйсоне всегда говорили, что у него особый инстинкт, «инстинкт слабого места», позволяющий ему находить слабость в свидетеле, которого он перекрестно допрашивал.

Если бы лжесвидетельство в наших судах ограничивалось по казаниями необразованных классов, перекрестный допрос был бы довольно прост, но, к несчастью для дела правды и правосудия, это отнюдь не так. Лжесвидетельство, бесспорно, становится все более частым явлением, и в настоящее время суд редко проходит без него, в самой очевидной форме. В суде нет ничего более сложного, чем лживые показания свидетеля, чей ум позволяет ему скрыть отсутствие у него совести. Можно использовать разные способы, но нет одного правила, как себя вести, одинаково подходящего для всех таких свидетелей. Все зависит от конкретного человека, с которого вам нужно снять маску. В большинстве случаев шанс на успех заметно увеличивается, если свидетель не знает о том, что вы его подозреваете, до того, как он связал себя ответами на различные вопросы, к которым вы можете потом вернуться, дабы уличить его.

В Ирландской коллегии адвокатов были два известных перекрестных допрашивающих: сержант Салливан, впоследствии глава государственного архива Ирландии, и сержант Армстронг. В своей книге «Жизнь лорда Расселла» Бэрри О’Брайан описывает их методы. «Салливан, – пишет он, – обращался к свидетелю дружелюбно, казался беспристрастным человеком, задающим вопросы в поисках информации, был изумлен тем, что говорил свидетель, и даже благодарен ему за то, что тот пролил новый свет на дело. «Ах, конечно же! Ну, вы так много нам поведали, быть может, вы можете еще нам помочь. Право же, Господи, какой умный человек!» Таким образом, осторожно и умело разыгрывая свидетеля, он тихонько вел его за собой, полностью скрывая от него цель своей атаки. «Маленький сержант» ждал, пока свидетель не попадал в его сети, а затем налетал на него и тряс, как терьер крысу.⁸

У «большого сержанта» (Армстронга) талант был мощнее, с более развитым чувством юмора, но с меньшей сноровкой и смекалкой. Его коньком были насмешки. Он смеялся над свидетелем и смешил всех остальных. Свидетель терялся и выходил из себя, и тогда Армстронг бросался на него, как чемпион на ринге».

В некоторых случаях следует ограничить себя одним или двумя характерными пунктами, в которых, по вашему мнению, вы можете заставить свидетеля противоречить самому себе. Редко бывает полезно давить на него в вопросах, в которых он хорошо разбирается. Более надежный способ – допрашивать его об обстоятельствах, связанных с его рассказом, о которых он еще не давал показания и к которым он вряд ли подготовился.

Простой, но поучительный пример перекрестного допроса, проведенного таким образом, приведен ниже из книги судьи Дж. В. Донована «Такт в суде». Этот случай вдвойне интересен, так как произошел во время первого выступления в суде будущего президента Авраама Линкольна в качестве защитника по делу об убийстве.

«Грейсона обвинили в том, что он застрелил Локвуда во время богослужения на открытом воздухе, вечером 9 августа, 18** года, и в том, что он покинул место преступления, свидетелем которого был Совин. Доказательства были настолько убедительными, что, даже учитывая его превосходную личную характеристику, Грейсона чуть было не линчевали дважды после предъявления ему обвинения в убийстве.

Мать обвиняемого, после того как ей не удалось нанять более пожилого адвоката, наконец, взяла на работу молодого Авраама Линкольна, как его тогда называли, и слушание дела началось. Протеста по поводу присяжных не было, как не было и перекрестного допроса свидетелей, за исключением последнего и самого важного, который клялся, что он знает всех участников дела, видел, как Грейсон выстрелил, видел, как он убежал, и собственноручно поднял с земли убитого, который тут же умер».

Доказательства вины и личности были фактически бесспорны. В зале суда собралось много народу, к делу был глубокий интерес. Мать Грейсона уже думала, почему же «Авраам так долго молчит и почему он ничего не делает!» Люди, наконец, успокоились. Высокий адвокат (Линкольн) встал, молча посмотрел на свидетеля и, не обращаясь к книгам и записям, медленно начал свою защиту со следующих вопросов:

Линкольн: Вы были с Локвудом непосредственно до происшествия и видели, как его застрелили?

Свидетель: Да.

Линкольн: Вы стояли совсем рядом с ними? Свидетель: Нет, на расстоянии около 20 футов. Линкольн: А не могло ли это быть около 10 футов?