Искусство бега под дождем - [5]

Иногда я смотрю телеканалы «История», «Дискавери», иногда государственный телеканал, а порой даже какой-либо из детских. Когда Зоя была совсем маленькой, я выветривал невежество и дурь из головы за счет того, что до полудня изучал телепередачи о разных культурах и традициях, тогда же я и начал задумываться о своем месте в этом мире, о вещах, имеющих смысл, и о вещах, смысла не имеющих.

По телевизору много говорят о Дарвине. Практически каждый образовательный канал имеет передачу об эволюции, все они, как правило, хорошо продуманны и имеют научную базу. И тем не менее мне непонятно, зачем люди противопоставляют свою концепцию эволюции креационизму. Почему не видят, что спиритуализм и наука — одно и то же? Эволюционируют ведь не только тела, но и души, а Вселенная, жидкая материя, соединяет их в удивительном создании, имя которому — человек. Чем плоха подобная идея?

Теоретики от науки убеждают нас в том, что обезьяны являются ближайшими эволюционными родственниками человека. Только спекуляции это все. На чем их теории основаны-то? На единственном факте — некоторые из найденных черепов сходны с черепом современного человека. Ну и что он подтверждает? Даже вкупе с другим фактом, доказывающим способность передвижения приматов на двух ногах. Двуногость — вообще не преимущество. Гляньте-ка на ногу человека, с ее мозолями, скрюченным большим пальцем, кальциевыми отложениями и гноем, вытекающим из пяточной шпоры. Да какая ж это шпора, если ею нельзя ни за сучок зацепиться, ни крошечную ямку выкопать? (И все же как я жду момента, когда душа моя вселится в одно из двуногих, неважнецки спроектированных тел, и я вберу в себя человеческое здоровье и заботы о нем.) Человеческое тело произошло от обезьяньего? Ну так что из того? Не важно, от кого оно произошло, хоть от рыбы. Самое главное — как только тело стало достаточно человеческим, в него вошла первая человеческая душа.

Представляю вам собственную теорию: ближайшим родственником человека является не шимпанзе, как полагают люди в телевизоре, а фактически собака.

Следите за моей логикой.

Доказательство первое: коготь-отросток.

По моему глубокому убеждению, коготь-отросток, который часто срезается с передней лапы собаки в раннем ее возрасте, есть не что иное, как недоразвитый большой палец, ошибочно считающийся атавизмом. Далее — я уверен, что люди вырастили свой большой палец в результате длительного, тщательно выверенного процесса, называемого селективным скрещиванием, с простой целью — предотвратить развитие собак в смышленое и потому опасное для них млекопитающее.

Я свято верю: продолжение человеком одомашнивания (если вам угодно использовать столь гадкий эвфемизм) собак имеет одну только мотивацию — страх, что собаки самостоятельно разовьют у себя большие пальцы, маленькие языки и превзойдут человека, существо медлительное и нескладное, неуверенно стоящее на двух ногах. Только поэтому собаки вынуждены существовать под неусыпным человеческим взором, а ставшие свободными или живущие сами по себе немедленно уничтожаются.

Из того, что Дэнни рассказывал мне о правительстве и его деятельности, я извлек важную мысль: данный омерзительный план разрабатывался в кулуарах, в чулане одним из самых гнусных сотрудников Белого дома, не исключено — советником самого президента, человеком со-мнительных моральных устоев и умственных способностей, умеющим, однако, правильно расставлять приоритеты — правда, к несчастью, не с позиций честного интеллектуала-провидца, а с позиций параноика, опасающегося развития собак.

Доказательство второе: оборотень.

Встает полная луна. Собака жмется к стволу ели, прячется под нижними ветками. Из мрачного уголка темного леса выходит человек и вдруг обнаруживает, что превратился… В обезьяну? Думаю, нет.

Глава 6

Звали ее Ева, и поначалу изменения, внесенные ею в нашу жизнь, вызывали у меня негодование. Я ненавидел внимание, какое Дэнни оказывал ее ручкам, ее маленькому заду и скромным бедрам. Мне не нравилось, как он смотрел в ее мягкие зеленые глаза, разглядывающие его из-под стильно завитых светлых волос. Завидовал ли я ее обворожительной — я бы назвал ее особенной — улыбке? Наверное, да. Потому что она была человеком, существом, отличным от меня. Не в пример мне она была отлично выдрессирована. Она была всем, а я — ничем. К примеру, я мог долгое время обходиться без ванны, стрижки и чистки зубов, она же мылась ежедневно и ходила к человеку, который только тем и занимался, что красил ее волосы в любимый цвет Дэнни. Мои ногти вырастали длиннющими, они цокали и царапали пол, она за своими ногтями ухаживала постоянно — стригла и шлифовала, придавая им форму, а в довершение всего еще и красила.

Забота о каждой детали своей внешности отражалась на ее личности: по натуре она была невероятно организованна и требовательна, постоянно составляла списки и планы занятий и покупок, часто снабжала нас с Дэнни перечнем, как она любила говорить, «милых дел», так что уик-энды мы проводили либо в постоянных поездках во «Все для дома», либо толкались в очереди на станции утилизации старых вещей, где проводились распродажи всего мало-мальски годного к употреблению. Мне не нравилось красить комнаты, врезать дверные замки и мыть стекла. Дэнни же, очевидно, любил это делать, потому что чем больше получал от нее заданий, тем быстрее их выполнял, чтобы получить вознаграждение, которое обычно включало в себя множество ласк и поглаживаний в самых разных местах.